Мысль мелькнула и исчезла. Зазвонил телефон.

– Полковник, – возник в ухе голос Михеева. – Твои нюхачи больше ничего не нашли? Я имею в виду опасные тенденции.

– Нам перестали сообщать о прибывающих на борт специалистах. Это неправильно.

– Ты о чём?

– Только что в аппарат погрузились два академика, о которых я узнал буквально за минуту перед погружением.

Пауза.

– Я разберусь.

– На всякий случай будьте готовы.

– К чему?

– Ну, сам понимаешь, люди прибывают разные. Даже проверенные вдруг ломаются. Вспомни пилота «Мира».

– А это уже ваша забота – выявлять и отслеживать психически неполноценных. Всё, до связи.

Афанасий глянул на заинтересованные лица своих подчинённых, увлёкшихся процессом спуска аппарата, и подумал, что без Романа Волкова, на раз определявшего «гнилые мозги», ему не обойтись.

Плоды договорного инцидента, искусно разыгранного Афанасием и Зиновием Алеутом перед депутатами, начали созревать к вечеру этого же дня.

Сначала Петяю, спустившемуся на нижнюю палубу, не дали на камбузе кипятка.

– Не велено, – грубо остановили его парни в камуфляже, не объясняя, кто они и что делают на борту теплохода.

Петяй попробовал повысить голос, на что ему скрутили руку и вывели на верхнюю палубу, пригрозив выбросить за борт, если он ещё раз сунется «куда не следует». К счастью, в этот момент мимо проходил Шаймиев, и Петяя отпустили.

– В другой раз накостыляем по шее, – пообещал один из «пятнистых».

– Попробуйте, – бесстрастно сказал майор. – Это эксперт особой группы. А вы кто?

Парни молча повернулись к ним спиной и исчезли на переходе лестницы.

Шаймиев рассказал об этом Афанасию.

– Что будем делать?

– Утираться, – буркнул Вьюгин, в глубине души довольный известием. – Уловка сработала, будем ждать развития событий.

И события не заставили себя ждать.

В начале седьмого, когда уже начало темнеть, Афанасия неожиданно пригласили к капитану теплохода.

Матрос, принёсший эту весть, довёл его до мостика.

В рубке, где стоял экран телесистемы, позволяющей следить за работой экипажа «Мира» внутри и видеть всё, что появлялось в фокусе его бортовой телекамеры, было людно. Кроме капитана здесь присутствовали учёные, руководитель экспедиции академик Звягинцев – Кириллыч, какие–то люди в штатском, не относящиеся к экипажу «Метрополии» и три женщины, представлявшие СМИ и общественные организации Улан–Удэ. Сотрудников ФСБ, которых Афанасий знал в лицо, среди них не было.

– Господин Вьюгин, – отвлёкся капитан от разговора с седовласым господином из Академии наук; фамилия у него была длинная – Буренниковский.

– Полковник Вьюгин, – поправил Афанасий.

Капитан пожевал губами, но на реплику не ответил.

– С берега пришло распоряжение мэра города вывезти вашу группу с борта базы. Завтра утром придёт катер.

– А какое отношение мэр Улан–Удэ имеет ко мне и к моей службе? – меланхолически заметил Афанасий.

Глаза капитана на миг стали колючими.

– Мне даны полномочия вести работу на борту корабля так, как я считаю нужным. Будьте добры выполнить распоряжение.

– Основания?

Капитан снова пожевал губами.

– Перезагруженность судна. Завтра на борт «Метрополии» прибудет большая группа специалистов, мне необходимо их разместить.

– А если я не подчинюсь?

– Будем разговаривать иначе.

– Значит, будем. – Афанасий кинул взгляд на метровый плоский экран компьютера, на котором застыла картинка: сквозь голубоватую толщу воды был виден холмик правильных геометрических очертаний, – и вышел.

Спустя несколько минут он нашёл Михеева, доложил ему о приказе капитана.

– Бред! – буркнул полковник, отрываясь от экрана ноутбука. – Не обращай внимания, работай как и раньше. Он не имеет права соваться в наши дела, а тем более выдворять кого–то без согласования со мной.

Афанасий с любопытством заглянул за его плечо.

Экран ноута показывал пирамиду в толще ила, найденную подводниками, но в другом ракурсе. Кроме самой пирамиды была видна и стена, окружавшая её.

– Я бы не прочь посмотреть на эту штуковину вблизи. А ты?

– У меня другие интересы. Твои нюхачи просканировали список завтрашних гостей?

– Пять человек из них – совсем дурные.

– В каком смысле?

– На них лежит печать чёрных намерений. Они явно что–то готовят.

– Назови фамилии.

Афанасий развернул взятый с собой список делегации, исчерканный красным фломастером, продиктовал фамилии тех, кого экстрасенсы определили как «носителей дурных намерений».

– Министр Фурсенюк? – недоверчиво переспросил Михеев.

– Я тоже сначала не поверил, – сказал Афанасий, – но парни ещё раз его просмотрели и настаивают на своей оценке. Он чёрный.