Один, два… пять… двенадцать – насчитал Роман хозяев агрессивно–воинственных очагов. Хотел было постучать в стенку, чтобы сообщить Афоне о местонахождении агентов и кодирантов АПГ, потом подумал: успею. Захотелось нырнуть на дно озера и заглянуть в недра пирамиды, прячущей неведомые тайны её создателей.

Хлебнул морса, снова закрыл глаза. Вылетел из тела невидимой стрелой, погрузился в воду.

Потемнело в глазах. Солнечные лучи проникали в воду не больше, чем на полтора метра, потом становилось темно, а на глубине одного километра вообще царил полный мрак.

Он «покачал» диапазоны восприятия электромагнитных волн, и мрак побледнел, расцвёл россыпями огоньков и паутинок света. Среди них проявился угрюмоватый багрово–коричневый конус – грязевой вулкан Подсолнух, над ямой–кратером которого возносился красновато–фиолетовый фонтан: вулкан сочился горячей грязевой струёй, расплывающейся над ним на высоте полусотни метров бурым дымчатым зонтиком.

Роман огляделся, нашёл пирамиду, окружённую невысоким валом. Ил почти полностью скрывал под собой и кольцевую стену и саму пирамиду. Как её увидели подводные исследователи Байкала, было непонятно.

Он «проплыл» над пирамидой бесплотным облачком, попытался просочиться в её глубину, но не смог. Что–то мешало, напоминающее по ощущению упругую плёнку, не видимую ни глазом, ни «антенной» тела, но представляющую реальную преграду.

Он ткнулся ещё раз – с тем же успехом. Невидимая плёнка прогибалась, но не давала мысленному «файлу» проникнуть в недра пирамиды.

Роман разозлился, ударил в эту плёнку «ломом» мыслеволи, пробил, но кто–то вдруг посмотрел на него с двух сторон: снизу, из глубин артефакта – удивлённо, сверху – с поверхности озера – угрожающе, и он судорожно спрятался под вуалью «непрогляда», как черепаха в панцире, облившись холодным потом.

Вынырнул в теле, отдышался, продолжая оставаться недоступным для «щупалец» неведомого экстрасенса. Ментальный луч, возникший внезапно, перестал метаться по кораблю и вокруг него, расплылся реденьким облачком, исчез.

Роман вздохнул с облегчением, понимая, что сработала какая–то сторожевая система Поводырей, контролирующая нарушения ментального п л а н а корабля. Его появление засекли, но, к счастью, не смогли отсканировать местоположение. В противном случае он стал бы причиной провала операции, которая готовилась долго. Что сказал бы при этом Олег Харитонович, лучше было не думать.

– Вот зараза! – беззвучно выговорил Роман. – Я же всё равно тебя сделаю!

Он посидел пару минут, отдыхая и обдумывая, как обойти препятствие, не пускающее пакет мыслеволи в недра пирамиды, и при этом обмануть врага. Придумал!

Чёрт, как просто!

Первым делом он превратил своё эфирное тело, выпавшее из тела физического, в эфемерный пузырь, пронизывающий весь корабль. Затем начал расти ещё больше и через несколько мгновений обнял весь Байкал! Ощутил его объём, плотность, массу, температуру, оценил три слоя отражений воды – как разные уровни плотности, зависящие от её температуры и консистенции. Байкал превратился для него в изогнутую рогом чашу необычного телескопа, соединявшего в себе преимущества рефрактора – как системы линз – и рефлектора – как зеркала.

Он подключился к этому «телескопу», нашёл пирамиду на дне и сосредоточил на ней незримый фокус огромного природного аппарата.

В следующий миг часть эфирного тела превратилась в луч, пронзивший каменную твердь монолита и высветивший внутреннее пространство удивительного творения разумных существ, которые если и напоминали людей, то очень слабо.

Это была не пирамида – многогранник высотой в сто и шириной в полсотни метров. Гигантский вытянутый додекаэдр с треугольными гранями. Помещений внутри него было много, и все они переплетались причудливой трёхмерной мозаикой, в которой непосвящённому трудно было разобраться.

Роман увидел–почувствовал три энергетические зоны, внутри которых продолжали циркулировать колечки энергии, а также несколько странных объёмов, которые можно было назвать живыми, если бы не осознание того факта, что додекаэдру и в самом деле исполнилось больше десяти миллионов лет.

Он заглянул в одно помещение, в другое, чувствуя, как тает его эфирный «разведчик», успокоил сердце, разогнавшееся до болезненных спазмов. Вспомнил совет Ылтыына, сына шамана: представь себя в том месте, где ты был или не был, и з а д а й вопрос. Попробовать, что ли?

В глазах (на ментальном уровне) стало темнеть.

Роман напрягся, посылая в н у т р ь глубин Байкала дымно–рассеянный клуб представлений о своём положении, задал вопрос:

«Я знаю, что вы меня чувствуете, скажите: где я? Что это такое?»

Время застыло на два удара сердца… ещё на два… и ещё.

Затем пришёл ответ… и тут же на него кинулась чья–то хищная зубастая тварь! Во всяком случае именно так представилась в воображении атака неизвестного телепата, ждущего незваного гостя как паук – муху.