Спутники Георгия переглянулись.

– Гивич, что–то ты поплыл, – качнул головой Вадик. – Берись, Миша, доведём испытателя до родного порога.

Георгий запротестовал, но его взяли под руки и ввели в подъезд, открыв дверь так, будто она не имела домофона. Поднялись на третий этаж.

Навстречу им шагнул черноволосый мужчина с прозрачными глазами, одетый в обычный гражданский костюм: модная чёрная куртка с искрой – «всепогодка», с капюшоном, чёрные штаны, зимние ботинки — «сахалинки». В таких костюмах ходило большинство населения Углегорска.

– Свободны, – сказал он, пристально глядя на Георгия.

Вадик и Михаил (Татьяна осталась на улице) синхронно кивнули, отпустили космонавта и ссыпались по лестнице вниз. Хлопнула дверь, стало тихо.

– Вы кто? – с трудом выговорил Георгий. Голова кружилась, очень хотелось лечь, и он почти не видел собеседника.

– Пойдёмте, вам надо прилечь, – сказал незнакомец, открывая дверь (откуда у него ключ?) и вводя хозяина в прихожую.

– Я сам, – запротестовал Георгий, когда тот попытался снять с него ботинки.

В голове случился провал, и он обнаружил себя лежащим на диване. Приподнял голову.

– Кто вы, чёрт побери?!

Черноволосый приблизил лицо к его лицу, сказал какую–то неразборчивую фразу, отчего Георгий полетел в разверзшуюся под ним светлую бездну, перестав понимать, что происходит.

– Слушай и запоминай! – прокатился по бездне гулкий раскатистый баритон. – Через минуту очнёшься и забудешь, где был в этот вечер и с кем встречался. Будешь выполнять все приказы человека, который подойдёт к тебе и скажет: «Георгий Гивиевич, вы осознаёте всю ответственность вашего полёта?» Понял? Повтори!

– Георгий Гивиевич, вы осознаёте… – послушно пробормотал Георгий.

– Ничему не удивляйся, радуйся и улыбайся. Всё будет хорошо. Ты дома.

Прозвучало ещё одно непонятное слово.

Георгий вздрогнул, разлепил глаза, чувствуя себя так, будто окунулся в холодную воду.

Рядом никого не было. В гостиной тикали старинные часы в футляре, подчёркивая гулявшую по квартире тишину.

Какие–то смутные воспоминания зашевелились в памяти, тревожа душу ощущением забытой вещи. Он мотнул головой, избавляясь от ощущения. Позвал:

– Люся…

Всё та же тишина в ответ.

– Люсь! Ты спишь?

Никто не ответил.

Людмила же поехала с Тиной, вспомнил он. Ну и прекрасно, не будет ворчать.

Георгий разделся, постоял под струями душа, чувствуя необычное наслаждение, вытерся насухо и лёг спать. Ему было хорошо. О ссоре с женой, как и о встрече в ресторане с Вадиком и его компанией, в памяти не сохранилось ничего.

* * *

Наутро он проснулся как обычно, в семь часов, спокойный и деловитый.

Удивился, обнаружив, что спал один, набрал номер мобильного жены.

Судя по её голосу, она тоже удивилась, не услышав от мужа ни одного резкого слова, ни одного упрёка.

– Я у Тины.

– Я догадался, – ответил он. – Через час еду на космодром, машину уже выслали. Если хочешь, приезжай к нам, тебя пропустят.

– Дома подожду, – хмыкнула Людмила. – Что это ты сегодня такой… добрый?

– А какой я должен быть? – развеселился Георгий. – Всё нормально, работа ждёт интересная. Старт через два с половиной дня, домой вернусь через неделю, жди. Я ещё позвоню.

– Хорошо, – растерянно ответила жена.

Вскоре за ним действительно приехал дежурный микроавтобус и повёз на космодром, где он должен был провести двое с лишним суток с врачами и разработчиками полётного задания. С этой минуты его контакты с внешним миром сводились до минимума и распорядком дня начинала руководить инструкция, обязывающая космонавта жить другими ритмами и подчиняться приказам медиков и вышестоящих чинов.

Пятьдесят километров от Углегорска до космодрома микроавтобус преодолел за двадцать пять минут.

Когда–то на месте космодрома располагалась двадцать седьмая ракетная дивизия РВСН, после передислокации которой остались шахтные пусковые установки, позволяющие запускать легкие ракеты класса «Рокот» и «Старт». Затем был создан космодром «Свободный», закрытый приказом президента в две тысячи седьмом году. Но в следующем году началось развёртывание техники для строительства нового космодрома – «Восточный», который заработал уже в две тысячи десятом году.

К моменту запуска новейшего комплекса «Русь» с космодрома успели стартовать тяжёлые ракетоносители «Ангара», вовсю летали «Рокоты», был запущен «Клипер–А», будущий покоритель Луны, и готовилась стартовая позиция для кораблей планетарного класса, способных летать на другие планеты Солнечной системы.