— Там халат синий, это мой, используй, — успел я сказать ей.

Она вышла, а я уткнулся лбом в подушку.

Никакого триумфа не было. Было совсем не так, как с Женей или с Лидкой. Хотя это произошло в той же комнате, на той же кровати. И я вроде тот же. Что же я сделал не так? Спешил? Может быть, но и с Лидкой я спешил, а как славно все вышло. Словно ища себе оправдание, я подумал, что я просто врач, я сделал больному операцию, я помог девушке избавиться от надоевшей ей девственности, я не виноват, что она выбрала меня, я лишь выполнил свой мужской долг.

Если не я, то кто-то другой все равно это сделал бы.

Захотелось пить. Я поднялся и, надев трусы, пошел ее искать. Я услышал шум воды. Открыл дверь. Наташа сидела на краю ванны и терла руками простынь.

Мой халат был на ее плечах.

Ее чулки лежали на стульчике.

Она плакала.

Я сел на корточки у ее ног. Обнял ее ниже колен.

— Ну, не надо плакать, чего ты? Оставь ты эту простынь. Я застираю сам.

Она молчала.

— Перестань плакать, все будет хорошо.

— Угу, будет хорошо, тем более, что кое-кто обещал быть осторожным.

— Ты из-за этого? Ну, прости, я не мог сдержаться.

— Но ты ведь обещал!

— Наташа, ты не бойся. Первый раз не опасно. Забеременеть просто невозможно.

— Много ты знаешь.

— Ну, кое-что знаю.

Я стал целовать ее колени, они были влажными. «Она предприняла водные процедуры», — подумал я. Наверное, она и впрямь жутко боится. А разве я не боюсь? Я посмотрел на ее плоский живот, на темный треугольник лона и подумал, что где-то там, в тайной глубине ее тела, пролито мое семя. А вдруг, и правда, сейчас, в эту минуту, происходит оплодотворение?

Мне показалось, что волосы на моей голове зашевелились. От ужаса.

Нет, не может быть. Это невозможно. Ее папенька затолкает меня в колонию.

Нужно что-то сказать ей, чтобы она не проговорилась, как Лидка.

— Ты это… Используй ванну, если надо, — тихо сказал я. В горле было сухо.

— Уже использовала. Даже марганцовку нашла, — она горько вздохнула.

— Наташ, ты только не говори никому, пусть это будет наша тайна.

— Хороша тайна! Но ты не переживай так, я не Лидка, не буду хвастаться.

— Причем здесь «хвастаться». Просто это дело двоих…

— Двоих. Если не вмешается третий.

— Наташа, я читал, когда девушка в первый раз, то опасности нет.

— Где ты такое читал?

Я помолчал, потому что, действительно, врал. Нигде не читал.

— Ну, ты же видишь, кровь и все такое. Поэтому, — промямлил я наконец.

— Помолчи! Молись, чтобы пронесло, — она глубоко вздохнула.

Я все еще обнимал ее колени, я стал целовать их, скользнул ладонью вверх по бедру. Почему я не ласкал ее до того как? Я был зол на себя. Ишак!

— Больно было? — спросил я, положив подбородок на ее ногу. Чуть выше колена.

Я смотрел на нее снизу, как верный пес.

Она неопределенно пожала плечом.

— И что, ни капельки не было приятно? — продолжал канючить я.

— Было очень приятно! — сказала она громко и торжественно. Как на собрании.

Я тихо рассмеялся.

— Чего ржешь? Герой-любовник, — она толкнула меня в голову. Ладонью.

— Раз ты шутишь, значит, все не так уж и плохо, — сказал я.

— Да, просто чудесно. Ну, ладно, я не стираться, чай, сюда пришла. Принеси-ка ты мне все мое, то что осталось на стульчике. А сам подожди в номерах.

Я опять засмеялся. У нее хорошее чувство юмора.

Затем я встал и пошел в комнату за ее одеждой. Отдал ей, она закрылась в ванной, потом я долго ждал, стоя у стены в прихожей. Наконец она вышла, и я чуть не ахнул. Это была та же девочка-припевочка, девочка-конфетка, что и прежде.

Внешне ничего не выдавало того, что с ней случилось час назад.

Только если присмотреться, можно было определить, что она недавно плакала.

— Ну, что, я пойду, — сказала она, глядя мне прямо в глаза.

— Давай посидим, кофейку выпьем, — тихо ответил я.

— Да нет, я пойду. В другой раз.

И она ушла. Я проводил ее. До калитки.

Потом я долго сидел на кровати, где, казалось, еще хранилось тепло ее тела. Я не мог понять, почему все так произошло. Я во всем винил себя. Поминутно восстанавливая события, я не находил и тени любви в своих действиях. Увы, была неумелая, грубая страсть и сплошная физиология.

На следующий день произошло еще одно знаменательное событие.

Я купил-таки этих чертовых презервативов.