Девель Александр Александрович
Шрифт:
Словно в ответ на его мысли парень продолжал:
— Выпили мы малость, ну самую малость, а потом он и говорит: «Вы все на мои пьете...» — ну и ударил меня...
— Кто говорит, кто ударил?
— Ну он, Таранин.
— Как фамилия? — спросил дежурный, поднимаясь со стула.
— Молчанов.
— Где работаешь?
— Здесь, на кирпичном...
— А где проживаешь?
— В шестом номере по Лесной, недалеко от клуба...
— Товарищ Смирнов, — обратился дежурный к милиционеру, сидящему у окна, — позовите сюда Косолапова, — и Молчанову: — сядь, посиди пока.
Молчанов направился было к скамейке, но вдруг, словно вспомнив что-то, обернулся:
— Товарищ начальник! С ножами ведь они!
— Так что же, между собой дерутся?
— Ну да, между собой. Конечно, между собой, — поспешно подтвердил Молчанов и провел тыльной стороной ладони по нижней, слегка трясущейся губе.
Вошел Смирнов с дружинником Косолаповым.
— Сходите с ним, — дежурный кивнул в сторону Молчанова. — Напился, а теперь пришел защиты искать. Да поспешите, мало ли что...
В сумерках белой ночи быстро дошли до места. В парадной темно. Молчанов быстро поднялся на второй этаж и уже стучал в дверь своей квартиры, когда Смирнов с Косолаповым чуть не споткнулись о растянувшегося на лестничной площадке человека.
Зажгли спичку. Косолапов нашел выключатель и включил свет.
Нагнулись. Прислушались — не дышит. Смирнов тронул лежащего за руку — холодная. Пощупал пульс — нет.
— Парень-то готов... — покачал головой милиционер и, взглянув на расплывшееся по серой рубашке темное пятно, на лужицу крови на полу, добавил: — Давай-ка за капитаном Гурьяновым. Побыстрей! Видишь, как обернулось!
Косолапов ушел. Милиционер остался на месте происшествия. Он знал убитого. Это был молодой рабочий глиноземного завода Алексей Накатов.
Послышались чьи-то нетвердые шаги: по лестнице медленно спускался мужчина. Вот он шагнул с последней ступеньки, увидел милиционера, остановился, перевел глаза на труп.
Смирнов узнал директора местного рынка Таранина.
— Василий! Что же вы тут наделали?
Таранин что-то промычал и постучал кулаком себе по голове.
— Василий! Что тут у вас произошло?
Таранин отвернулся от убитого, закрыл лицо руками и забормотал:
— Что я наделал! Что я наделал!.. — Голова его тряслась, и он, казалось, больше не слышал милиционера.
Видя, что от Таранина ничего не добиться, Смирнов указал рукой на подоконник:
— Сядь, посиди пока.
Таранин покорно сел. Смирнов внимательно наблюдал за ним. Он слишком хорошо знал Таранина, и поначалу ему и в голову не пришло фразу «Что я наделал!» связывать с совершившимся убийством. Однако в милиции была названа фамилия Таранина... разговор о ножах... пьянка. А уж Смирнов-то знал, что делает водка даже с самыми спокойными и уравновешенными людьми. И к тому же еще припомнилось: «Убийцу всегда тянет на место преступления». И хотя эти слова он слышал лет двадцать назад, обстоятельства заставляли верить в них. Может и правда?.. Милиционер поежился от ночного холодка.
Приехал капитан Гурьянов с врачом из больницы. Вызвали понятых из соседнего дома, и стали осматривать место происшествия.
Пятна крови вели через прихожую на лестницу. Очевидно, Накатов был ранен на кухне, пытался выйти на улицу, но силы оставили его и он упал замертво.
В кухне на столе — три водочные бутылки, миска с остывшим супом, куски хлеба, три стакана.
Около двух часов продолжался осмотр. Стаканы и бутылки собрали и опечатали, подписали протокол, задержанных Таранина и Молчанова отправили в отделение с сержантом Смирновым, труп увезли в морг для вскрытия.
Капитан Гурьянов и Косолапов сели в автомобиль. Свет фар разворачивающейся машины пробежал по домам, заглянул в окошко злополучной кухни: на столе, среди грязной посуды, стояла перевязанная ленточкой коробка с тортом.
Ночная смена на фабрике кончилась. Лиза шла домой.
Лебедев еще раз перелистал дело. Кажется, всё в порядке. Документы подшиты, протоколы подписаны, листы пронумерованы. Он закрыл коричневую папку. На обложке стояло:
«Дело об убийстве гр. Накатова Алексея Степановича».
Следователь секунду посмотрел на папку, взял перо, волнистой линией зачеркнул всё, стоящее после слова «Дело», и мелкими четкими буквами надписал сверху зачеркнутого:
«по обвинению гр. Таранина Василия Ивановича в преступлении, предусмотренном ст. 102 п. «б» Уголовного кодекса РСФСР».
Это было первое дело об убийстве в его практике. И преступление раскрыто! Конечно, лучше, когда обвиняемый признается, но упорство Таранина, отрицавшего свою вину, не слишком огорчало следователя: ведь сам же Таранин говорил, что почти ничего не помнит.