–  Вся картина. Вчера меня наняла мисс Сильвия Трин. Компаньонка миссис Чарльз Синглтон.

Услышав последнее имя, Беннинг вытянул вперед шею.

–  Это та женщина, у которой пропал сын?

–  Точно, - сказал Брейк.
–  На прошлой неделе мы получили на него служебку. Потом нашли вырезку в вещах Чэмпион. Я все пытаюсь уяснить, как исчезновение такого богатея, как Синглтон, может быть связано с перерезанной глоткой здесь, в долине. Есть идеи, док?

–  Я над этим не задумывался.
–  Теперь он призадумался.
–  На первый взгляд кажется, что это случайное совпадение. Например, некоторые мои пациенты носят с собой совершенно невероятные вещи - и вырезки, и вообще всякую всячину. Эмоционально неуравновешенные женщины часто отождествляют себя с газетными знаменитостями.

Брейк нетерпеливо повернулся ко мне:

–  А у вас, Арчер, есть мысли?

Я взглянул на длинное честное лицо Беннинга, задаваясь вопросом, много ли ему известно о подвигах его жены. В любом случае, не мне было его просвещать.

–  Ничего стоящего. Все мои мысли вы на лету посшибаете из простой винтовки.

–  Предпочитаю сорок пятый калибр, - сказал Брейк.
–  А что ваша клиентка? Мисс Трин, кажется?

–  От мисс Трин я узнал кое-какие подробности исчезновения Синглтона.
–  Я стал знакомить с ними Брейка, но достаточно выборочно, чтобы обеспечить его сотрудничество в Белла-Сити, не допуская его вмешательства в Арройо-Бич. О блондинке я даже не упомянул.

Утомленный моим купированным изложением, Брейк покусывал свои металлические нарукавные нашивки и теребил бумаги в ящике «Входящее». Беннинг слушал с напряженным вниманием.

Когда я закончил, доктор внезапно вскочил, держа шляпу наизготове:

–  Вы меня простите, мужики, мне надо до церкви еще забежать в больницу.

–  Благодарю, что пришли, - сказал Брейк.
–  Если хотите, можете быстренько освидетельствовать труп, но не думаю, что вам удастся обнаружить следы пробных порезов. Никогда не видел самоубийц с перерезанным горлом без пробных порезов. И с такой глубокой раной.

–  Она в больничном морге?

–  Да, дожидается вскрытия. Идите и скажите охраннику, что вы от меня.

–  Да я у них в штате, - сказал Беннинг с уже знакомой мне кислой усмешечкой.

Он нахлобучил шляпу и направился к двери, нелепо вскидывая свои длинные тощие ноги.

–  Одну минутку, доктор.
–  Я встал и протянул ему термометр, который дала мне миссис Норрис.
–  Это принадлежало Люси Чэмпион. Мне хотелось бы знать ваше мнение.

Он вынул термометр из футляра и повернул его к свету.

–  Сорок два градуса, температурка порядочная.

–  У Люси вчера был жар?

–  Мне об этом ничего не известно.

–  Разве пациентам не принято измерять температуру?

Он ответил не сразу.

–  Да, теперь вспоминаю. Я измерял ей температуру. Она была нормальная. С температурой сорок два мисс Чэмпион долго бы не протянула.

–  Она и не протянула.

Брейк вышел из-за стола и взял термометр из рук Беннинга.

–  Где вы его взяли, мистер Арчер?

–  У миссис Норрис. Она нашла термометр в комнате Люси.

–  Она могла нагреть его зажженной спичкой. А, док?

Вид у доктора был озадаченный.

–  Не вижу смысла.

–  А я вижу. Может, она пытается доказать, что у Чэмпион был горячечный бред и она зарезалась в невменяемом состоянии.

–  Не думаю, - возразил я.

–  Постойте! Вот оно!
–  Брейк бухнул по столу тяжелым, как молот, кулачищем.
–  Ведь Чэмпион приехала сюда первого числа?

–  Ровно две недели назад.

–  Об этом я и подумал. Вы знаете, какая здесь была жарища в прошлые выходные? Сорок два градуса. Горячка была не у Чэмпион, а у этого чертова города.

–  Это возможно, доктор?
–  спросил я.
–  Ртутный термометр фиксирует температуру воздуха?

–  Если его не стряхивать. С моим такое постоянно случается. Странно, что я забыл.

–  Вот, выходит, и разгадка, - сказал Брейк.

–  Вот выхожу и я, - неуклюже сострил Беннинг.

Когда дверь за ним закрылась, Брейк откинулся на спинку кресла и закурил.

–  Как вам идейка доктора насчет того, что у Чэмпион была фобия?

–  Похоже, он разбирается в психологии.

–  Не сомневаюсь. Он мне сказал, что хотел специализироваться в этом направлении, да не мог себе позволить еще пять лет учиться. Если он утверждает, что девчонка была с приветом, я готов поверить ему на слово. Он понимает, о чем говорит. Беда в том, что я его не понимаю.
–  Он выпустил колечко дыма и проткнул его своим бесстыдным пальцем.
–  Я за физические улики.

–  И много их у вас?

–  Достаточно. А вы не побежите с ними к защите?

Я поймал его на слове.

–  А вы не забегаете вперед?

–  В своей работе я научился смотреть вперед.

Из нижнего ящика стола он вытащил стальной чемоданчик и откинул крышку. В нем лежал нож с черной резной деревянной ручкой. Кровавые пятна на изогнутом лезвии засохли и превратились в темно-коричневые.

–  Это я видел.

–  Зато вы не знаете, чей он.

–  А вы?

–  Я показал этот нож миссис Норрис, еще не сообщив ей, как была убита Чэмпион. Она тут же его признала. Лет семь назад ее муж прислал его Алексу с Филиппин. С тех пор это сынулина игрушка. Нож висел на стенке в Алексовой спальне, и она видела его каждое утро, когда приходила убирать деткину постель, до вчерашнего утра.