–  Ей плохо?

–  Нет, она беспокоится за сына.

–  Имеет все основания, - безразлично констатировал он.
–  Вы Арчер?

Я ответил утвердительно.

–  Лейтенант Брейк сейчас примет вас у себя в кабинете, если вы дожидаетесь.

Я поблагодарил, и сержант скрылся.

Приступ горя миссис Норрис прошел так же внезапно, как и начался. Она сказала:

–  Прошу меня простить.

–  Ничего, ничего. Вы должны помнить, что Алекс может оставаться порядочным человеком, даже если он вас ослушался. Он достаточно взрослый, чтобы принимать решения.

–  С этим я могу смириться. Но покинуть меня ради доступной женщины - это жестоко и неправильно. Она привела его прямо в тюрьму.

–  Вам не нужно было пробуждать его ревность.

–  Вы из-за этого перестали в него верить?

–  Нет, но у него был мотив. Ревность - опасный инструмент, и не стоит на ней играть, особенно без веских оснований.

–  Да ясно, чем она занималась с белым мужчиной, поздно ночью, в своей комнате.

–  У нее была только одна комната.

–  Да.

–  Где же еще она могла принимать посетителей?

–  Я позволяла ей пользоваться гостиной. У меня хорошая гостиная.

–  Вероятно, она хотела сохранить визит в тайне.

–  Почему это, интересно узнать.
–  Вопрос заключал в себе ответ.

–  Есть масса причин, по которым мужчина может навестить женщину. Как он выглядел?

–  Я видела его всего секунду, под уличным фонарем на углу. Обычный мужчина, среднего роста, средних лет. Походка немножко вялая. Лица я не рассмотрела.

–  На одежду обратили внимание?

–  Да. На голове какая-то нахлобучка - то ли шляпа, то ли панама. Яркий пиджак. Брюки потемнее. По виду нереспектабельный.

–  По сути тоже, миссис Норрис. Но могу вас уверить, что он приходил к Люси по делу.

–  Вы с ним знакомы?

–  Его зовут Макс Хейс. Он частный детектив.

–  Как вы?

–  Не совсем.
–  Я собрался подняться, чтобы идти.

Она удержала меня, положив ладонь мне на локоть.

–  Я слишком много наговорила, мистер Арчер. Вы по-прежнему верите, что Алекс невиновен?

–  Конечно.
–  Но меня тревожил мотив, которым она снабдила сына.

Почувствовав мое сомнение, миссис Норрис печально меня поблагодарила и отняла руку.

Кабинет Брейка, маленькая пустая каморка, был выкрашен той же зеленой краской, что и коридор. Под потолком на металлических креплениях висели батареи, извивавшиеся, как железные кишки. Единственное крошечное окошко высоко над головой выхватывало голубой квадратик неба.

Доктор Беннинг неловко сидел на жестком стуле у стены, держа на коленях шляпу.

Брейк в своей обычной оживленно-флегматичной манере говорил по телефону, стоявшему на его столе:

–  Я занят, вы что, не слышите? Пусть дорожная инспекция разбирается. Я уже двадцать лет ничего общего с этим не имею.

Он повесил трубку и, словно граблями, прошелся пятерней по своим белесым волосам. Потом изобразил, будто только что заметил мое присутствие в дверном проеме.

–  А! Это вы. Решили удостоить нас своим визитом. Входите и садитесь. Вот док говорит, что вы активно интересуетесь этим делом.

Я сел рядом с Беннингом, который виновато улыбнулся и приготовился что-то сказать, но Брейк продолжал:

–  Раз ситуация такова, давайте сразу кое-что проясним. Я не играю в одиночку. Я приветствую всяческую помощь, от частных полицейских, от граждан, от кого угодно. Я, например, рад, что вы прислали дока, чтобы лишний раз освидетельствовать труп.

–  Что вы думаете о самоубийстве?

Брейк отмахнулся от моего вопроса.

–  До этого я еще доберусь. Сначала мы должны определиться. Если вы собираетесь заниматься этим делом, допрашивать моих свидетелей и вообще хлебать со мной из одного котла, я должен знать вашу позицию и позицию вашей таинственной клиентки.

–  Та моя клиентка со мной порвала.

–  Тогда что у вас за интерес? Вот док говорит, вы считаете, что мы стараемся упрятать за решетку мальчишку Норриса.

–  Я не совсем так выразился, - вмешался Беннинг.
–  И я согласен с мистером Арчером, что парень, вероятно, невиновен.

–  Это ваша точка зрения, Арчер?

–  Да. Я хотел бы поговорить с Алексом...

–  Еще успеете. Вас, часом, не его мамаша наняла? Чтоб путать мне карты.

–  У вас мания преследования, лейтенант?

Его лицо на мгновение потемнело, как склон холма, по которому пробежала тень облака.

–  Вы признали, что считаете Алекса невиновным. Прежде чем мы продолжим разговор, я хочу знать, вы что, выкапываете только те свидетельства, которые подтверждают ваше мнение, как чертов адвокат? Или вас интересует вся картина?