–  Я тут как раз по поводу преждевременной смерти, - сказал я.

–  Простите мою болтливость.
–  В его улыбочке промелькнуло что-то похожее на мальчишеское обаяние.
–  Я приобрел эту дурную привычку, пытаясь входить в контакт с пациентами. Так что с этой моей пациенткой, мисс Чэмпион? Вы говорите, ей перерезали горло, мистер... если не ошибаюсь, Арчер?

–  Перерезали, и не ошибаетесь.

–  Какую информацию вы хотите получить от меня?

–  Ваши соображения, человеческие и профессиональные. Она вчера в первый раз пришла к вам в клинику?

–  По-моему, в третий. Должен извиниться за бессистемность моих записей. В последнее время у меня нет квалифицированного помощника. Кроме того, очень много разовых посещений. Так заведено у людей, скажем, несостоятельных. Иногда есть только отметка в расчетной книге. Я помню, что она приходила сюда дважды: один раз, по-моему, в середине прошлой недели, и еще за неделю до этого.

–  Кто ее к вам направил?

–  Ее домохозяйка, миссис Норрис.

–  Вы знакомы с миссис Норрис?

–  Конечно. Она часто подрабатывала у меня сиделкой. По моему мнению, Анна Норрис - чудеснейший тип негритянской женщины. Или, как сказала бы она сама, темнокожистой женщины.

–  Ее сын подозревается в убийстве.

–  Алекс?
–  Он нервно вскинул ногу, стукнув каблуком о боковину стола.
–  С какой стати он может подозреваться?

–  Он оказался на месте преступления. Когда его арестовали, он струхнул и удрал. Вполне возможно, что он до сих пор в бегах.

–  Даже если так, разве Алекса можно подозревать всерьез?

–  Я полагаю, что нет. Лейтенант Брейк полагает, что да. Дело в том, что он был в близких отношениях с девушкой. Они собирались пожениться.

–  Разве она не намного его старше?

–  А сколько ей было лет?

–  Я бы сказал, лет двадцать пять. Она была дипломированной медсестрой с несколькими годами стажа.

–  А что ее беспокоило?

С его забытой в руке сигареты сорвался пепел. Он машинально раздавил его носком истертого черного ботинка.

–  Что беспокоило?

–  От чего вы ее лечили?

–  Да, в общем-то, ни от чего особенного, - ответил он после паузы.
–  У нее были боли в животе, вызванные, по моему мнению, легкими спазмами толстой кишки. К несчастью, она слишком много знала о болезнях - и вместе с тем слишком мало. Ей мерещилось, что у нее что-то злокачественное. Естественно, ничего подобного не было, просто легкое психосоматическое недомогание. Вы меня понимаете?

–  Частично. Ее боли провоцировались нервами.

–  Я бы не сказал, что нервами.
–  Беннинг разошелся, демонстрируя мне свое просвещенное превосходство.
–  Психосоматические заболевания провоцируются личностью в целом. В нашем обществе негры, а особенно такие профессионально подготовленные, как мисс Чэмпион, часто переживают разочарования, которые могут вести к неврозам. Сильная личность иногда загоняет начальный невроз вовнутрь, и он проявляется в физических симптомах. Я объясняю примитивно, но именно так обстояло дело с мисс Чэмпион. В жизни она чувствовала себя скованной, и ее дискомфорт выражался в спазмах.
–  Он остановился, чтобы перевести дыхание.

–  А что она делала в Белла-Сити?

–  Сам хотел бы знать. Она уверяла, что ищет работу, но, по-моему, у нее не калифорнийский сертификат. Дорого бы дал за ее историю.

–  Она из Детройта. Из бедной необразованной семьи. Это вам что-то говорит?

–  О ее психической жизни не слишком много, согласны?

–  А чем так важна ее психическая жизнь?

–  Я сразу понял, что страх болезни не единственная ее фобия. В ней жил более глубокий и более абстрактный страх, имевший разные проявления. Я попытался ей это объяснить, помочь разобраться в себе, но она только разрыдалась и долго плакала у меня на плече. Тогда и выплыли другие ее страхи.

–  Чего же она боялась?

Он раскинул руки, как лектор.

–  Трудно даже сформулировать. Я не психиатр, хотя пытаюсь следить за литературой.
–  Он оглядел свою обшарпанную приемную, и какой-то неясный импульс заставил его добавить: - Чего нельзя сказать о моих коллегах в этом забытом богом городе.

–  Ее страхи были реальными или воображаемыми?

–  На этот вопрос я смог бы ответить, если бы был лучше информирован.
–  Его глаза затуманились думой.
–  Страх всегда субъективно реален. Разумнее было бы спросить, уместен ли он, оправдан ли ситуацией? Похоже, что в данном случае он был оправдан. Мисс Чэмпион казалось, что ее преследуют, что ее подстерегает смерть.

–  Она говорила что-нибудь конкретное?

–  Нет. Я не имел времени завоевать ее доверие. Об этом страхе преследования она впервые упомянула только вчера. Вы занимаетесь выяснением обстоятельств ее жизни и смерти, мистер Арчер. За ней действительно кто-то следил? И в конце концов ее настиг?

–  Не знаю. Я сам за ней следил и умудрился все прошляпить. Если ее мучил страх, одной моей слежки было бы достаточно, чтобы она потеряла голову.
–  Я заставил себя спросить: - А вы не считаете, что она могла покончить с собой от ужаса?