– Чего не знаю, того не знаю.

– Но вы все утро находились дома?

– Только за водой выходила, к колонке.

– И в окно никого не видели?

– Нет. Слышала, дверь у них несколько раз хлопнула. А кто и что – не знаю.

– А кто у них вообще бывает? – продолжал допрос Кашелев.

– Ходят, конечно… Соседка из первого подъезда, Галя, подружка Валентины… Потом еще одна, они когда-то вместе в карточном бюро работали, Антониной звать…

– А к молодым?

– До этих мне дела нет… Марины подруги, кажется. Но редко заходили, очень редко.– Старушка снова задумалась.– Вот к Лизавете часто один мужчина наведывается…

– К Куреневой, что ли?– уточнил следователь.

– К ней, к кому же еще. Валентине он не нравится. При мне как-то она сцепилась с Лизаветой: та, вишь, своему полюбовнику ключи дала от своей комнаты и от входной двери… Валентина, конечно, обозлилась. И правильно: посторонний человек Кабы это была отдельная квартира – другое дело.

– Кто он, этот мужчина?– опять насторожился Кашелев.

– А шут его знает. Где работает – неизвестно. И работает ли? Приходит иногда, когда Лизаветы нету. Она его часто на ночь оставляет. Сама утром на работу, а он дрыхнет до обеда.

«Еще одна подозрительная фигура появилась»,– отметил про себя следователь.

– Как фамилия, имя, не знаете?– спросил он.

– Фамилию не слыхала. А звать Василием Ивановичем.

– Пожилой?

– Моложе Лизаветы годков на пять.

– Что он из себя представляет?

– Вежливый такой, но неприятный,– брезгливо поморщилась Гаврилкина.

– Это почему же?

– Не люблю прохиндеев. А на его лице так и написано, что прохиндей. И бабский угодник…

Кашелев перешел к взаимоотношениям в семье Велемировых. Старушка повторила то, что говорила на первом допросе: Маргарита не имела никакого почтения к родителям мужа, гордыню свою выставляла, чем плохо влияла на Георгия.

По словам Ольги Тимофеевны, с соседями Маргарита тоже не очень зналась. Если с кем и водилась, так с одной женщиной из дома рядом – Анной Макаровной Блидер.

Выходя от Гаврилкиной, Кашелев нос к носу столкнулся с Валентиной Сергеевной. У нее было бледное, словно после длительной болезни, лицо, вокруг глаз залегли темные круги.

– К нам заходили? – спросила Велемирова.

– Нет,– ответил следователь.– Но если вы располагаете временем, я хотел бы кое-что уточнить.

– Пойдемте,– показала рукой на свою дверь Валентина Сергеевна. Она открыла ее ключом, щелкнула выключателем и предложила: – Раздевайтесь. Я руки сполосну. С кладбища. Цветы возили на могилку.

Когда они расположились в их комнате, Кашелев поинтересовался:

– Где старший сын?

– Поехал к Аркадию. Домой – ни в какую… Говорит, не может. Я подумала: пусть едет, душу с приятелем отведет.

– А с работой как же?

– Позвонил. Его отпустили… Сочувствуют.

Она производила впечатление человека, из которого вышли все эмоции и чувства.

Следователь спросил ее о знакомом Куреневой – Василии Ивановиче. Валентина Сергеевна отозвалась о нем не очень лестно, но не так неприязненно, как Гаврилкина. На вопрос Кашелева, пытался ли он заигрывать с Маргаритой, Велемирова ответила:

– А как же, пытался. Такие ни одной юбки не пропустят. Но Жора сказал Василию Ивановичу пару теплых слов. Тот после этого, кажется, присмирел.

– Когда Василий Иванович был здесь последний раз?

– Да с месяц уже не заглядывал. Вот Лизавета и ходит сама не своя.

– Значит, в прошлый четверг его не было? – уточнил Кашелев.

– Я во всяком случае не видела,– ответила Валентина Сергеевна.– Может, и приходил, когда я в магазине была… Надо у мужа спросить.

Следователь завел разговор о Павле. Он действительно бывает в Москве наездами и неожиданно?

Второго декабря Валентина Сергеевна не видела Павла.

Следователь взял калининский адрес младшего сына Велемировых.

Он заглянул еще в соседний дом, где жила Анна Макаровна Блидер, с которой, по словам Гаврилкиной, дружила Маргарита. Но Блидер уехала погостить к родственникам в другой город.

На следующее утро Кашелев зашел к прокурору и поделился с ним своими соображениями.

– Знаете, Сергей Филиппович, я все больше сомневаюсь, что тут самоубийство.

– Раздобыл что-нибудь интересное?

– Сопоставил кое-какие факты. Взять хотя бы поведение Маргариты утром второго декабря. Ну если бы она решилась покончить с собой, зачем было ставить кипятить белье? Второе. Когда мы осматривали комнату, я заметил на кровати блузку, а на ней иголку и моток цветных ниток. Маргарита вышивала на рукаве узор. Не вяжется, правда? Человек думает о том, чтобы выглядеть красиво, и тут же вешается.

– Наблюдение верное,– одобрительно произнес прокурор.