Причин моего враждебного отношения много, и все они сводятся к одному: пытаетесь разлучить меня с Марой. Что я и за тобой наблюдал и наблюдаю. А ведь она всегда хорошо относилась к тебе. Будучи моей женой, она привыкла терпеть от вас всякое. Я считаю, вы все заодно, и Мара для вас ничто. А для меня она наоборот – все.

Особенно философствовать не хочу. Скажу только одно: кто хочет обидеть или обижает Мару, которую я люблю больше жизни своей, будет пенять на себя.

Говорю тебе откровенно и в последний раз: всякий, кто не признает моей жены,– враг для меня, каким стала для меня Вал. Серг. Жора».

– Кто такая Вал. Серг.?– спросил Кашелев.

– Кто?! Мать! Она, видишь ли, для него уже Валентина Сергеевна! Даже имя и отчество не хочет писать полностью! – возмущенно произнес Павел.

– В связи с чем брат написал вам это письмо?

– Да был у нас с ним разговор.– Велемиров достал новую папиросу, закурил.– Поговорили по душам насчет того, как его Мара нас всех знать не хочет…

– Ну, а Валентина Сергеевна? Что говорила снохе?

– Не представляю, как она вообще терпит Мару.

– Валентина Сергеевна была против их брака?

– Да.

– И до сих пор?

– А что можно поделать? – вопросом на вопрос ответил Павел.– Читали сами! – ткнул он пальцем в письмо.

– И все-таки,– настаивал следователь,– ваша мать высказывалась враждебно по отношению к Маргарите?

– Бывает мать не сдержится и…

– Понятно. А отец?

– Бате ни до чего нет дела. Ни во что не вмешивается.

– Со снохой ругается?

– Я же говорю: он будто посторонний в доме.

– Ладно.– Кашелев свернул письмо вчетверо.– С вашего разрешения, Павел Николаевич, я возьму это письмо.

– Берите, если нужно.– В глазах его вспыхнуло подозрение.– Может, скажете, наконец, что все это значит?

– Скажу,– вздохнул следователь.– Второго декабря Маргарита повесилась.

– Нет! – вырвалось у Павла.

– Да,– сурово произнес Кашелев.

Павел некоторое время молча смотрел на следователя. Затем он машинально сунул в рот папиросу. Но не тем концом.

– Тьфу ты черт! – выругался он, отплевываясь, смял окурок в пепельнице, вскочил, прошелся по комнате.– Надо же! Недаром мать говорила, что Марго того… С приветом… А Жорка как? Как брат?

– Очень переживает. Прямо…

– Я думаю! – перебил Павел.– Жалко его… Да и ее тоже… Ведь баба она неплохая. Неужто нервы! Ну и известьице вы привезли, ничего не скажешь!

Он казался совершенно искренним.

Когда он немного пришел в себя, следователь продолжил допрос.

Круг знакомых брата и его жены Павлу был почти не известен. Мало знал он и о том, что творилось в последние два-три года в родительском доме, так как наезжал в Москву мимолетно.

Провожая Кашелева до двери, Велемиров спросил:

– Вы увидите Жору?

– Должен с ним встретиться.

– Передайте ему, что все наши ссоры – ерунда! Понимаете, чепуха!… Если бы я знал!– сокрушался Павел.– Не лез бы со своими мнениями и советами.– Он махнул рукой.– Да что теперь говорить…

– Я передам,– сказал Кашелев.

– Впрочем, я сам. Завтра же отпрошусь и махну в Москву. Надо поддержать брата.

…На автобазе, где работал Павел Велемиров, подтвердили его алиби: второго декабря он весь день чинил машину.

По возвращении из Калинина Кашелев вызвал Георгия Велемирова на очередной допрос. Тот осунулся, еще больше потемнел лицом, в глазах – безысходная тоска.

– Когда я буду вам нужен, звоните, пожалуйста, на работу,– попросил следователя Георгий.– Из дома я ушел навсегда. Не могу там…

– А где живете?

– В Малаховке, у Аркадия.

– Понимаю вас,– посочувствовал Лев Александрович.– Ее одежда, вещи… Все напоминает…

– Не поэтому,– неожиданно резко сказал Велемиров.– Не хочу их видеть!

В его глазах вспыхнула нескрываемая ненависть.

– Кого вы имеете в виду?

– Валентину Сергеевну. И вообще – всех родственников.

«Даже матерью называть не хочет»,– отметил про себя Кашелев. И спросил:

– А брата?

– Его тоже. Заявился ко мне на работу,– Георгий горько усмехнулся,– выразить сочувствие. А я с ним не только говорить, встречаться не желаю.

– Можете рассказать, почему?

– Это они Мару довели. Камень и тот не выдержал бы! А что она им сделала плохого?– с болью и отчаянием проговорил Велемиров.

Он поведал Кашелеву о том, что следователь уже знал от других свидетелей: как Маргарита потеряла брата, мать, а потом и отца, как с детства Георгий был неразлучен со своей будущей женой.