— Вы делаете меня пацаном. Благодарствую за такой оборот к годкам моим юным, — воскликнул законник, целуя ей руку.

Доктор передёрнулся, почувствовав, как это ей приятно. Внезапно он вспомнил:

— У меня же сегодня передача, и малыша не с кем оставить. Может быть, отложим поездку?

— Соседка с радостью присмотрит, а ты спокойно отправляйся на студию, — возразила она и, виновато улыбаясь, с мольбой в глазах посмотрела на мужа.

Доктор снисходительно улыбнулся и кивнул головой в знак согласия.

— Ладно, езжайте без меня, — согласился он.

— Нам ещё тачка нужна, — засуетился законник. — Где у вас трубка, чтобы сусликам звякнуть?

Законник вышел позвонить, она глазами поблагодарила мужа, а цыганка попыталась улыбнуться.

— С чего это они решили сменить гнев на милость? — спросила она мужа, вспомнив, что передачу запретили.

— Аппарат Президента, наконец, согласовал свои амбиции с пожеланиями трудящихся, связистов и пожарных. Выборы на носу, а на студии из телефонов дым валит, — пошутил доктор.

– 85-

— Полчаса загорать, — сказал законник, вернувшись.

— Прекрасно! — воскликнула она. — А мы за это время будем готовы.

Она схватила цыганку за руку, и, обернувшись к мужу, попросила:

— Приготовь бутерброды на дорогу. Кто знает, сколько мы там пробудем?

Открывая дверь, она шепнула на ухо цыганке:

— Вместо того торта, который я бессовестно отобрала, я подарю тебе моё любимое платье. Твой синячок замажем и наведём такой марафет, что все только ахнут. Чтобы стать счастливой, надо быть красивой… А теперь, — быстро под душ.

Она нежно обняла цыганку за плечи и добавила:

— Ты уж прости меня, ножичек твой я выкинула.

– 86-

Софиты вспыхнули, и ведущий начал передачу:

— У нас звонок. Мы вас слушаем, — произнёс он, нервно теребя лист бумаги.

— Алло, доктор! — загремел старческий, но довольно бодрый голос, не терпящий возражений. — С вами говорит учитель истории. Есть у меня в классе один ученик. Он хоть и отличник по всем предметам, а вот мои уроки прогуливает. Иногда даже отказывается отвечать на уроке. Чем вы это объясните?

Доктору вопрос показался странным, и он удивлённо спросил:

— А разве он сам не даёт объяснений?

— Да несёт какую-то белиберду. Говорит, что история человечества замешана на крови, а в учебнике всё оболгано. Говорит, что он принадлежит к роду человеческому планеты Земля и не является собственностью государства.

«Кажется, страсти накаляются», — подумал доктор и не ошибся. Нарастающему возмущению голоса, казалось, не было предела:

— Он много чего говорит, а теперь ещё весь класс настроил против меня, как классного руководителя. Я из этого класса хотела сделать образцовый, так знаете, что он натворил? Подговорил всех учащихся школы, что не двоечников надо убирать из классов, а всех отличников, и его в том числе. Я ведь почему возмущаюсь? Он даже родителей в школу отказывается вызывать. Говорит, что родители тут ни при чём и это его проблемы. Все педагоги возмущены его поведением.

Всё-таки доктор не ожидал такого напора и растерянно спросил:

— Он кого-то оскорбил своим поведением?

— Нет, конечно, — несколько смущённо прозвучал ответ. — Он воспитанный мальчик, но его мысли…

Спустя мгновение старческий голос деловито сообщил:

— Доктор, вообще-то я звоню по поручению нашего директора. Завтра педсовет. Вы не могли бы заглянуть к нам в школу? Наши педагоги хотят посоветоваться с вами.

— Хорошо, зайду, — так же деловито ответил доктор.

Доктор показал взглядом, что уже можно принять следующий звонок, но ведущий решил сам задать вопрос:

— В предыдущей передаче вы сказали, что насилие над собой бывает только в первый раз? Как это понимать?

Доктору понял, что ведущий опасается давать новые звонки в студию. «Ценность согласования определяется скрупулёзностью циркуляра, спущенного сверху», — подумал доктор и посмотрел на ведущего.

Ещё во время предыдущей передачи доктор обратил внимание на шрам под бровью ведущего и теперь, кивком головы намекая на шрам, спросил:

— Помните свои первые драки? Вы с самого начала могли ударить первым?

— Нет, — удивлённо произнёс ведущий. — Вначале бил только после того, как меня уже ударили. Будто после этого я получал какое-то моральное право на удар.

— А что было потом, — поинтересовался доктор.

— А п-п-отом я просто заставил себя ударить первым.

— И после этого всегда могли бить первым?

— Не помню… — ведущий пожал плечами. — Наверно, да. Если противник был слабее, то бил не задумываясь.