— Понимаете, надо прислушиваться к голосу совести. Прежде чем совершить действие, надо осознать, что собираетесь сделать: защитить святое или получить удовлетворение от низменного?

— Да, но потом явился его дядя, — оправдывающимся тоном произнёс ведущий. — Его дядя так ударил меня, что шрам остался.

Доктор иронично спросил:

— А что, его дядя так сразу и ударил вас?

Ведущий занервничал, но доктор настойчиво потребовал:

— Расскажете подробнее, как это произошло?

— А что там рассказывать? Он стал требовать, чтобы я извинился перед его племянником. Я бы извинился, но не при других. По дурости взял и «послал» и дядю, и его племянника. Вот он и ударил.

— Я вам скажу, что тогда произошло. Вы возбудили в себе гордыню, когда унизили этого футболиста в присутствии детей. Гордыня ищет свою опору во внешнем мире, и именно для этого вам были нужны свидетели. Ведь в отсутствии свидетелей вы были готовы даже дать ему покататься на велосипеде, потому что без свидетелей гордыня отдыхает. Однако нашлись свидетели, и ваша гордыня получила своё удовлетворение, отразившись в восхищённых и испуганных глазах детей. Параллельно в вашем мозгу установилась порочная связь на такой способ получения радости. Тут появился его дядя, по справедливости наказал вас и разрушил эту связь. Шрам для вас, как напоминание, что злорадство вредно, и, по большому счёту, вы должны быть ему благодарны. Просто у кого-то такие шрамы видны, у кого-то не видны… Помните, прошлый раз я говорил о благодарности человеку, который своим вмешательством помогает расширить сознание?

Ведущий помрачнел, и доктор решил перевести разговор несколько в иную плоскость:

— Вы обращали внимание на то, что возгордившиеся люди с трудом переносят одиночество?

Ведущий рассеянно кивнул головой, а доктор продолжил:

— Это гордыня мучает их. Без свидетелей гордыня мертва, и ей нужна подпитка свежими восторгами. Однажды поступив не по совести и создав в мозгу порочную связь, можно без всяких угрызений совести многократно нарушать табу. Поэтому, возгордившиеся люди…

Ведущий побледнел, что-то омрачило его лицо, и он буквально выпалил свой вопрос:

— Получается, что убийца всегда способен совершить такое же преступление?

Ведущий ещё больше помрачнел от своего же вопроса, и доктор постарался ответить ему оптимистичным тоном:

— Да. Всё зависит от причины, и насколько сознательно было совершено преступление. Только осознанная дозволенность разрешает действовать вопреки совести. Сознательные действия не по совести создают порочную связь в мозгу, которая позволяет в дальнейшем обходить запреты. Поэтому убийство, совершённое впервые, содрогает душу, а при повторе — может даже сопровождаться удовольствием. Прежде чем совершить преступление во внешнем мире, человек должен сознательно совершить его в самом себе.

Ведущий совсем помрачнел и угрюмо выдавил:

— Наверно, поэтому человека выворачивает, когда он впервые совершает убийство. Будто с рвотными массами выталкиваются останки его человечности.

— Хоть и жутко выразились, но очень образно, — похвалил его доктор и продолжил:

— Всё это звенья одной цепи, — а в мыслях промелькнуло: «Фильмов насмотрелся, был свидетелем или сам руку приложил?»

Ведущий вздрогнул, и, будто задыхаясь, выкрикнул:

— Уже можно дать звонок?!

Вопрос, который должен был прозвучать в студии, ведущему был известен заранее, но ему внезапно стало не по себе от мысли: «С пистолетом и с попыткой изнасилования никуда этот мужик не пошёл бы жаловаться». Разом хлынули воспоминания, и ведущий уже ничего не слышал.

– 87-

В тот день его велосипед кто-то основательно раскулачил. Остались только рама и педали.

Его друг снял цепь, пожалуй, единственное, что ещё на что-то могло быть пригодно, обещал помочь найти грабителя, и предложил вечерком прошвырнуться по городу.

Чтобы больше хватило на пиво, сигареты они «стреляли» у прохожих. Было уже поздно и, как следует, нагрузившись пивом, они возвращались домой. Приятелю хотелось покурить, и он попросил сигарету у подвыпившего мужика.

— Свои надо иметь, сопляк, — последовал ответ, и друг вспылил.

— Это кто, сопляк?! Я?! — взорвался он, перебирая в кармане звенья цепи. — А ну пройдём сюда, — и, вцепившись в рукав мужика, потащил его в подворотню ресторана.

Мужик не сопротивлялся, а когда они достигли укромного места, спокойно достал из кармана пистолет и направил его на юнцов.

— Становитесь лицом к стене, и скидывайте штаны. Живо! Сейчас я вас трахать буду, сопляки.

Дальше ведущий помнил плохо. Согнувшись, со спущенными штанами, он упирался головой в руки на стене и дрожал, боясь шевельнуться. Вначале послышался свист, глухой звук и взрыв нечеловеческих воплей. Свист повторился, и вновь вопли, вперемежку с матом, огласили окрестность. Свист, глухой звук, вопли, стон — всё это по нарастающей перемешалось в один сплошной вибрирующий гул. Вопли внезапно оборвались, и теперь стало слышно, как свист обрывается звуком ударов, будто выбивают пыль из ковра.