— Майкл, ты называешь это кое-что?!

— Фоссет не был признан виновным. Перед законом он чист.

— Да мне плевать, чист он или нет. Подозреваемый в растлении несовершеннолетнего — в 90 % судебных разбирательств становится виновным. А то, что дело не добралось до суда, значит, у этого сукина сына был хороший адвокат. Или плохой прокурор. Майкл, материалы того дела — ты можешь запросить их из Юты?!

— Попробую.

— Да уж. — Доунс потер подбородок. — Понять не могу. Как Фоссет, находясь в этой базе, мог получить разрешение на усыновление?

— Сэр, мне кажется, он немало потрудился для этого.

— Что ты имеешь в виду?

— В 97-м году этот человек носил фамилию Линдсон. После брака с некой Маргарет Фоссет в 98-м, он взял ее фамилию, а еще через полгода — бросил ее и переехал в Масачусетс. Вся эта цепочка, конечно, легко вычисляема, даже по номеру социального страхования, но видимо, членам комиссии по усыновлению было лень это проверять. Или…

— Или что?!

— Или Фоссет компенсировал их лень определенным пожертвованием.

— Ты намекаешь, что Фоссет мог заплатить им?

— Не напрямую, конечно. Для этого существуют фирмы по усыновлению.

— Тимденс, это — недоказуемо. И ты это знаешь.

— Поэтому я и сказал вам, что перед законом Фоссет чист.

— Черт тебя дери, Майкл. — Шериф встал и нервно прошелся по комнате. — Хотя с тем, что ты говоришь трудно не согласиться.

— В 99-м агентство по усыновлению — в настоящее время оно уже не существует, получило для Фоссета разрешение. В том же году он привез из России двенадцатилетнего мальчика. Конечно, вопросы членам комиссии задать можно, но после стольких лет — никто не признается в том, что действовал наперекор инструкций. Сошлются на плохую память.

Доунс кашлянул, встал и сложил руки на груди.

— Если я правильно понимаю, то не исключено, — Шериф размышлял вслух, — что этот педик мог привезти в штаты двенадцатилетнего мальчика, чтобы жить с ним, прости Господи, как с партнером?! А для окружающих все выглядело вполне пристойно: отец и сын.

Тимденс задумчиво кивнул.

— Поверить в это не могу! — Шериф пытался себя успокоить. — Столько лет и никто ничего не заподозрил. Майкл, а может, я сгущаю краски?!

Тимденс молчал, но по его взгляду Доунс легко прочел: «У меня тоже есть подозрения». Вслух афроамериканец выразился корректнее.

— Доказательств, действительно, пока нет. Фоссет часто переезжал с мальчиком с места на место. К тому же он, вероятно, знал, как заставить ребенка держать рот на замке. Я побывал в колледже, где он учился. Преподаватели характеризуют Макса Фоссета, как амбициозного и довольно неглупого молодого человека. При этом он практически ни с кем не общался. В результате, его принимали за высокомерного и неадекватного сноба.

— А парень всего лишь боялся сболтнуть лишнего, так?

— Возможно.

Тимденс вытащил из папки фотографию и положил перед Шерифом. Со снимка смотрел строгий взгляд светловолосого, с правильными чертами лица молодого человека. Парень не улыбался, а сосредоточенно смотрел в объектив.

— Это — он?

— Да. Фото из личного дела в колледже. Как я уже сказал, он был немного со странностями. Вне учебы ни с кем не общался, девушки у него не было, а на шутки сокурсников реагировал неадекватно.

— Были прецеденты?

— Один раз. Кто-то спросил у него, как он относится к геям, раз избегает девчонок. Фоссет набросился на шутника с кулаками.

— Занятно. — Шериф замолчал и еще раз посмотрел на фото. Шлепая губами, размышлял. — Все, что мы тут надумали, конечно, не лишено оснований: не в силах терпеть домогательства папаши, парень убил его и скрылся на семейном автомобиле. Но знаешь, что не дает мне безоговорочно согласиться с этим?!

Тимденс ждал продолжения.

— Почти десять лет он жил со своим отцом-извращенцем, терпел это и, я не исключаю, даже свыкся со своей участью. И вот, в один прекрасный момент он его убивает. Жестоко убивает. Двадцать семь ножевых ранений — не похоже на превышение самообороны. Почему?! Почему он не сделал этого раньше?! Или почему не обратился в полицию?! В конце концов, даже побег был бы куда менее болезненным решением. Зачем нужно было убивать?!

— Сэр, я тоже думал над этим. — Помощник замешкался. — И консультировался у психолога.