Дина тщательно перетерла посуду, расставила ее по местам, вымыла раковину и плиту, замела пол и поняла, что откладывать больше не стоит. На душе было так муторно, что хотелось скорее избавиться от этого груза.

«Хорошо, что Фомичев предложил рассказать все брату, так и мне спокойнее будет. Трудно такие важные вещи скрывать, тем более от близкого тебе человека. Особенно когда чувствуешь, что поступила неправильно, — размышляла Диана. — Макс скажет, что я его ужасно подвела, но ведь я хотела как лучше».

Когда делать было уже совсем нечего, Диана пошла в комнату к брату. Тот за столом сидел и что-то писал.

— Тебя можно побеспокоить?

— Почему так официально? — спросил удивленный Максим.

— Мне надо поговорить с тобой на очень-очень важную тему, — ответила девочка и подошла к окну. — Только прошу тебя — сначала выслушай меня, а потом суди. И учти все-таки, что я хотела как лучше.

— Как загадочно ты говоришь, мне даже немного страшно стало.

Диана выбрала на улице за окном красивое дерево, остановила на нем взгляд, сосредоточилась и начала:

— У меня оказалась странная вещь из М-ского треугольника.

— Опять! — воскликнул брат. — Ты снова связалась с зоной?

— Честно говоря, я туда не ходила, мне Артем принес.

— А зачем он там был?

— Хватит перебивать, он просто прогуливался рядом и случайно забрел, — пояснила девочка. — Ну вот, Фомичев принес мне оттуда маленький кулончик. Он был такой красивый. Артем привязал его на шелковую нить, и я носила его на шее. Обычная, казалось бы, вещь.

— И что?

— Потом я начала замечать, что все мои желания исполняются.

— Как это ты заметила?

— Если я хотела, чтобы кто-то замолчал, то он молчал и не мог говорить, пока я снова этого не хотела.

— Ничего себе! А ты не придумываешь?

Максим в принципе не верил ни в какие странности и загадки, всегда пытался найти им научное или хотя бы разумное объяснение. В отличие от сестры он старался не ввязываться в сомнительные истории, но не всегда это получалось. Каждый раз Дина, искавшая приключений на свою голову, попадала в переплет и просила брата помочь ей. Он удивлялся, как это сестра умудряется выискивать в обыкновенном мире необъяснимые явления. Это была самая главная загадка в его жизни, все остальное имело основу.

Вот и теперь Макс с грустью подумал, что Диана со своей фантазией слишком заигралась, и уже собрался отшутиться, но не тут-то было.

— Может быть, у тебя гипнотические способности? Поэтому все тебя слушались? — спросил он сестру.

— Погоди, дай я докончу.

— Ну?

— Мне захотелось, чтобы выздоровела Марина Тополева, которая попала в аварию, и ей стало лучше. Мы с Полиной ходили к ней в больницу, а потом, чтобы долго не идти обратно домой, мы просто переместились к нашему подъезду.

Вот от этой фразы Максу стало не по себе. Перемещение в пространстве — это уже слишком.

— И как это было?

— Просто я пожелала, и через мгновение мы оказались у дома, — ответила Дина. — Я ничего не почувствовала.

— А что ты, собственно, переживаешь? — спросил Максим.

— Дело в том, — Дина снова посмотрела в окно, — что, кроме хорошего, стали происходить и не очень приятные вещи. То есть я хотела чего-то, получала это, но с неожиданными потерями.

— Например?

— Меня вызвали к доске, урока я не знала и подумала, что хорошо бы меня не стали спрашивать… И у учителя случился астматический приступ.

— Ого!

— А еще… Ты только не переживай. Я захотела, чтобы тебя взяли на первенство… и Савинов заболел.

Макс потерял дар речи. Он даже представить себе не мог, что обязан своим участием в соревнованиях Дине. А самое страшное было то, что именно из-за этого заболел его лучший друг. Получался самый обыкновенный обман. Брат довольно долго молчал, потом встал, подошел к окну и тоже посмотрел на улицу.

Дина терпеливо ждала бури. Внутри у нее все сжалось. Было очень жалко Максима и себя тоже. Если бы было возможно повернуть все вспять…

— Диана, как же так? — Макс посмотрел на сестру.

— Прости меня, честное слово, я не хотела этого.

— Что же мне теперь делать?

— Не знаю.

— Ты понимаешь, что теперь я не смогу участвовать в первенстве! Если бы Сергей заболел, как все, — одно дело, но ведь это произошло из-за меня. И теперь я не могу предать его, использовать его! Ну как это тебе объяснить?