– Что же вызвало все эти различия?

– Пока не знаю, – тихо ответил Доктор, глядя через всю площадь, где вокруг пары далеков толкались хихикающие детишки разных рас.

– Вы считаете, что виноваты далеки, правда?

– Я не стал бы списывать их со счетов. У них невероятно развитые технологии, а еще они были одной из самых опасных и коварных рас, какие я знал.

– Насколько я понимаю, вы лишь сказки рассказываете, – покачав головой, ответила Тулана. – Можете хоть круглые сутки рассказывать об уничтоженных планетах, вымерших овцах и альтернативных вселенных, где далеки – зло. Но все это останется сказками. Я живу в этой вселенной, и далеки – мои друзья. Если здесь и есть ограниченный и непреклонный расист-ксенофоб, так это вы!

С этими словами она поспешно ушла прочь.

Поглядев ей вслед, Эйс повернулась к Доктору.

– Как же так вышло, что все до единого и даже Повелители Времени поверили, что далеки белые и пушистые, и лишь мы помним, как они вытворяли ужасные вещи?

– Хороший вопрос, Эйс, – сказал Доктор. – Очевидно, пока мы были в ловушке во временном сплетении, что-то случилось. Катастрофическое событие, изменившее всю историю, но мы были закрыты от его воздействия сплетением.

– Наверно, что-то грандиозное?

– Не обязательно. Стоит произвести крохотное изменение в нужный момент времени, и потом все будет идти естественным образом, как рябь по воде.

– И так может измениться вся вселенная? – спросила Эйс. – В смысле, целиком?

– Это чрезвычайно редко, но такое бывает.

– И что тогда?

– Кто-то должен это исправить.

– Кто же?

– Обычно этим занимаются Повелители Времени.

– Но Повелители Времени не считают это проблемой.

– Один из них считает!

– Ну а вдруг у вас… предубеждение?

– Вовсе нет! – возмущенно ответил Доктор.

– Вы уверены? Знаете, вы всегда гордились широтой взглядов, подходом «живи и дай жить другим», но, когда речь зашла о далеках, вы вдруг стали таким же упертым, как они. Как-то раз вы мне сказали, что существует бесконечное множество временных потоков, каждый из которых отличается от ближайшего совсем немного. Но вы отказываетесь поверить во временной поток, в котором далеки не стали злом. Признайтесь, Доктор, если речь заходит о далеках, вы становитесь таким же нетерпимым, как все остальные.

– Совершенно точно, это не про меня, – выпалил Доктор. – Я просто знаю, на что они способны. И это не меняется ни в одном временном потоке.

– Вот видите? Я права!

Доктор уже открыл рот, чтобы возразить, но вдруг замер.

– Да, ты права, – сказал он. – Они мне не нравятся. Этот запах озона, который я чувствую, когда они движутся мимо, у меня от него волосы дыбом. Я ненавижу, как они беззвучно скользят, что и не услышишь. Я ненавижу их, имея сотни лет воспоминаний, где они творили зло, насилие, геноцид и мерзости, устанавливая тираническое правление.

– Тогда, может, вам стоит перестать жить воспоминаниями, открыть глаза и начать жить в этом мире, – сказала Эйс.

И она пошла следом за Туланой, оставив Доктора глядеть на группу детей, сидящих, скрестив ноги, вокруг далека, который рассказывал им какую-то страшилку.

На следующее утро Эйс внезапно проснулась от того, что ее кровать сильно затрясло. ТАРДИС наполнили пугающие звуки, весь корабль дрожал так, будто попал в торнадо. Эйс бегом бросилась на поиски Доктора. Когда она прибежала в консольную, то резко остановилась и разинула рот.

Пульт управления на сияющем белом пьедестале был поднят почти под потолок. Половина пола отсутствовала, другая была засыпана какими-то инструментами и деталями. Эйс с трудом разглядела голову Доктора, который ползал кругами и занимался бог знает чем.

– Решили немного сменить интерьер? – спросила она, осторожно перепрыгнув на сохранившийся островок пола.

– Я переделываю ТАРДИС в Вихрескоп.

– Вихре-что?

– Вихрескоп. Устройство для изучения вихрей времени и…

Он умолк.

– Суть в том, что он позволит мне определить координаты изначального вывиха пространства-времени, которое все это вызвало, – закончил он.

Увидев его энтузиазм, Эйс обрадовалась. Давненько Доктор не был так воодушевлен. Хотя, конечно, она опять ни слова не поняла из всего им сказанного.

– Вывих пространства-времени – это, наверно, больно…

Доктор улыбнулся.

– Представь себе пространство и время в виде озера. Нам известно, что кто-то изменил его форму, запустил в него другую рыбу, другие растения, изменил глубину.