Шрифт:
— Орлеанской, — вздохнула Эмма.
Она поднялась и поплелась за братом, едва переставляя ноги. Такой подавленной она еще никогда себя не чувствовала. И, главное, она понимала: ехать домой ей сейчас нельзя. Никак нельзя. Невозможно.
Джимми и Эмма подошли к единственной кассе, на которой не было таблички «Закрыто». Они пристроились за мужчиной, который покупал красный проездной билет — точь-в-точь как тот, по которому они приехали в Нью-Йорк.
— Будьте добры, — обратился Джимми к кассиру, — нам два билета за полцены до…
— До ФАРМИНГТОНА, ШТАТ КОННЕКТИКУТ, — громко сказала Эмма.
— До Фармингтона? Тогда вам надо ехать до Хартфорда, а там пересесть на автобус…
Джимми кивнул.
— Одну минуточку! — сказал он и, схватив Эмму за руку, оттащил ее в сторону
— Миссис Базиль Франквайлер, — прошептала Эмма.
— Что — миссис Базиль Франквайлер?!
— Она там живет. В Фармингтоне.
— Ну и что? — прошипел Джимми. — В газете же написано, что ее дом закрыт.
— Это ее нью-йоркский дом закрыт. Можешь ты хоть что-нибудь не перепутать, хоть раз в жизни?
— Если будешь так говорить… — насупился Джимми.
— Ладно, ладно, не буду. Я не буду так говорить. Только, пожалуйста, Джимми, поедем в Фармингтон! Мне позарез нужно узнать про ангела, разве ты не видишь? У меня предчувствие, что миссис Франквайлер нас примет и что она знает разгадку.
— Что-то я не помню, чтобы у тебя раньше были предчувствия. Обычно ты все планируешь.
— Нет, один раз у меня уже было предчувствие.
— Когда?
— В ту ночь, когда переносили статуэтку. Помнишь, я осталась в туалете — и меня не поймали. Почему-то я не вышла тогда. Это ведь было предчувствие! Просто я тогда этого не понимала.
— Ладно, — вздохнул Джимми. — Едем в Фармингтон.
Он вернулся к кассе и купил билеты до Хартфорда.
— По-моему, с тобой такое первый раз, — сказала Эмма, когда они ждали поезд на перроне.
— Что — «первый раз»?
— Первый раз ты что-то купил, даже не выяснив, сколько это стоит.
— И ничего не первый раз! — возмутился Джимми.
— И когда такое уже было? Скажи! — потребовала Эмма.
— Сейчас вспомню… — Джимми на минуту задумался. — Я что же, всю жизнь был скупердяем?
— Ровно столько, сколько я тебя помню, — ответила Эмма.
— А ты меня помнишь дольше, чем я сам себя помню, — улыбнулся Джимми.
— Это точно. Ты еще и не родился, а я уже была старшей сестрой.
Ехать на поезде было здорово. Добрая половина пути пролегала через места, которых они прежде никогда не видели. К Хартфорду настроение у Эммы было куда лучше, чем утром, после злополучного письма. К ней вернулась обычная уверенность.
Здание Хартфордского вокзала находилось на Фармингтон-авеню, из чего Эмма заключила, что и до самого Фармингтона рукой подать. Спрашивается, зачем ждать автобуса и потом всю дорогу дергаться, не зная, на какой остановке выходить? Она не стала советоваться с Джимми, а, взмахнув рукой, остановила такси и забралась внутрь. Джимми ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
— Будьте добры, к дому миссис Базиль Франквайлер, Фармингтон, штат Коннектикут, — сказала она водителю и откинулась на сиденье. Наконец-то такси!
(И вот тут, Саксонберг, на сцене появляюсь я.)
Глава 9
Такси ехало по длинной широкой аллее — моей аллее, ведущей к моему дому.
— Интересно, — сказал Джимми, — это шоссе принадлежит миссис Франквайлер?
— Так это уже не шоссе, — отозвался таксист. — Это у нее дорога такая, прямо к дому подъезжает. Ну и деньжищ у этой дамочки, доложу я вам! А вот и сам дом.
Джимми присвистнул:
— Ничего себе! Еще один музей.
— Тем лучше, — ответила Эмма, — будем чувствовать себя как дома.
Джимми заплатил таксисту. Эмма потянула брата за рукав и прошептала:
— Дай ему чаевые!
Джимми пожал плечами и ссыпал в ладонь водителя горсть монет. Таксист ухмыльнулся, снял шляпу и отвесил поклон: