Романов Роман Романович
Шрифт:
Чтобы прийти к однозначным выводам о причинах и условиях перехода от максимального развития природных инстинктов животной стаи к эволюции сложных социальных систем, еще раз сформулируем в самом общем виде ряд бесспорных выводов из общеизвестных фактов:
1) Человека, даже первобытного, отличает от животного, даже самого умного и высокоорганизованного, способность к сложному творчеству, продуктивной фантазии.
2) Человечество с незапамятных времен и каждый психически нормальный человек с самого раннего возраста создают и постоянно воспроизводят параллельный реальности «виртуальный мир» своих фантазий, используя для этого любые подручные средства.
3) Человечество с незапамятных времен и по сей день создает и поддерживает виртуальный образ параллельного социальному бытию божественного мира, где обитают боги, ангелы, демоны, души умерших. Очень важно заметить, что образы умерших людей, то есть прерванные социальные связи, тут же помещаются в потусторонний мир, что позволяет обращаться к ним, как к живым.
4) Высшие животные обладают определенным уровнем фантазии в форме «реакции на отсутствие» или на препятствие. Шимпанзе в случае препятствия использует палку как продолжение руки. А, например, домашний кот использует для сексуальных утех любой похожий мягкий предмет вместо отсутствующей кошки (важное наблюдение, верное для всех высших животных).
5) В стаях высших приматов, особенно самых близких к человеку родственников – шимпанзе, существует достаточно сложная «социальная» иерархия, основанная на чувственных, сексуальных поощрениях. Участие в таком «сексуально-социальном» общении является для самцов и самок жизненной потребностью, поскольку от статуса в иерархии зависит их безопасность и доступ к пище.
Теперь, основываясь на этих обобщенных фактах, мы вправе выдвинуть Общую Гипотезу:
!!! Непосредственным триггером, «спусковым крючком» антропогенеза должно было быть принудительное, спонтанное прерывание потребности «социального» общения, причем необратимое – без возможности возобновить такое общение. Такое «прерывание» сложного инстинкта должно было включить обычный для высших животных механизм «реакции на отсутствие» для фантазирования и создания потустороннего, виртуального мира богов и духовных образов,
В этом случае можно достаточно жестко сформулировать необходимые основные условия такого Страшного Происшествия в первобытном обезьяньем раю:
А) Во-первых, прерывание социального общения должно было иметь существенные «социальные» последствия для «изгоев», то есть выпадение из «сексуально-социальной» иерархии и, как следствие, ограничения на общение вообще и на доступ к общим источникам пищи, в частности.
Если бы таких жестких ограничений не произошло, то говорить о прерывании удовлетворения «социальной» потребности не приходится, поскольку первичная «социальная» иерархия базируется на сложной комбинации животных потребностей – инстинкта голода и сексуального инстинкта.
Б) Во-вторых, «социальный раскол» в первобытной стае должен быть неполным, не завершенным до конца. Изгнанная, выпавшая из основной иерархии часть стаи должна иметь возможность для альтернативного, творческого самовыражения, возможность «быть услышанным», то есть оставаться в пределах слышимости или периодически возвращаться и снова изгоняться.
Это самое сложное условие, потому что изгои-одиночки, которые случаются в любой стае, как правило, погибают, если не прибиваются к другой стае. То есть должна отколоться заметная часть, чтобы выжить вместе в качестве «сообщества изгоев». Однако для этого в отколовшейся части должна бы установиться своя иерархия – такая же, как в основной части. И речь шла бы просто о разделе большой стаи на две, что также случается среди приматов, и не ведет ни к какому творчеству и прорыву в новый статус Прачеловека. Кроме того, любой творческий поиск, а особенно первобытный, непривычный к быстрым полетам фантазии, требует очень большого времени для реализации. Следовательно, «сообщество изгоев» должно постоянно возобновляться, воспроизводиться, но не автономно, а в маргинальном состоянии неполного разделения с основной стаей.
В) Наконец, «социальный раскол» в первобытной стае должен быть необратимым.
Необратимость, безвыходность выпадения из «сексуально-социальной» иерархии необходима, потому что даже современные люди в большинстве своем предпочтут искать любые обходные пути и ухищрения для повышения и восстановления социального статуса. Лишь малая часть обращается при этом к творчеству. Что уж говорить о человекообразной стае, где успехи «творчества» сводились к более сильному визгу или ярче выраженным первичным половым признакам.
В общем, Сказка у нас намечается явно с детективным уклоном. Во-первых, речь идет о необычайной ТАЙНЕ – загадке происхождения Человека, которую он сам пытается разгадать уже несколько тысяч лет. Внимательный взгляд на самого Человека и изучение его близких родственников подсказывает нам, что эта Тайна самым непосредственным образом связана с происхождением Искусства как исключительно человеческого вида деятельности.
Все остальное – использовать инструменты, как выяснили экспериментаторы из цирка и других исследовательских лабораторий, могут все высшие животные – обезьяны, собаки, медведи и даже кошки, несмотря на свою кошачью лень. Высшие приматы научаются даже пользоваться «словами» – например, языку глухонемых. А вот придумать инструмент, создать язык и с его помощью строить сложные фразы для передачи инструкций, эмоций или правил – это уже не просто умение, а Искусство. Напомним также, что самым первым младенческим именем Искусства было МАГИЯ.
Общие интуитивные представления о Жизни заставляют нас предположить, что чудесное превращение человекообразного животного в Человека, хотя и было длительным процессом, но было вызвано каким-то страшным надломом, кризисом отношений в первобытной стае, который нельзя было преодолеть никак, кроме как с помощью первобытной Магии. То есть нужно было изобрести некий первый Магический Инструмент, «волшебную палочку» и с ее помощью начать строить параллельный Виртуальный Мир.
Ближайшей к этому аналогией в Природе является попадание в живую ткань жемчужной раковины Песчинки, которая является одновременно и Препятствием, и Магическим Инструментом, с помощью которого безмозглый моллюск выращивает прекрасную Жемчужину. Точно также бессознательная, и я бы даже сказал безумная Стая, разделенная Препятствием, с помощью некоего Магического Инструмента постепенно, медленно, но верно рождает Искусство. А мы пока условимся использовать специальное имя первичного, взятого от Природы Магического Инструмента – АРТЕФАКТ.