– У меня.

– А еще у кого?

– Только у меня, – сообщила Ведьмакина и явно сделала это с удовольствием.

Это был ее мстительный укус. Корнышев имел над ней практически неограниченную власть, но было нечто такое, где он ничего не мог поделать, как ни бейся.

– Где находится это отделение банка? – спросил Корнышев. – В котором ваш сейф. Здесь, в Ларнаке?

– Да.

И снова Корнышев спросил:

– Кто-нибудь, кроме вас, может воспользоваться этой ячейкой?

И снова женщина ответила не без удовольствия:

– Нет! Только я!

Корнышев вышел из каюты, не сказав ни слова. Его напарник остался сторожить Аллу Михайловну. Ведьмакина занервничала. Возможно, Корнышев отправился к ее детям и будет расспрашивать их о злополучном сейфе. А ведь они тут вовсе ни при чем, господи. Алла Михайловна покусывала губы и прислушивалась к звукам за стенами каюты, но слышала только шум двигателя да греческую музыку, льющуюся из динамиков.

Вернулся Корнышев. Алла Михайловна встретила его обеспокоенным вопросительным взглядом.

– Я вас проверял, – без тени улыбки сообщил ей Корнышев. – Теперь еще несколько вопросов. Скажите, кто на Кипре мог контактировать с вашим мужем?

– Простите, я не совсем поняла, – призналась Алла Михайловна.

– С кем ваш супруг здесь мог общаться? Меня интересуют люди, которые могли с ним соприкасаться по работе.

– По чьей работе? По его?

– Ну естественно!

– Ваня Алтынов.

Дался ей этот Алтынов!

– Про него вы уже говорили, – сдержанно напомнил Корнышев. – Раньше.

– Если вы это помните, то должны помнить и то, что больше я вам никого назвать не смогла.

– Не смогли? Или не захотели? – уточнил Корнышев.

– Не смогла, – стояла на своем женщина.

– Еще вопрос. Какими суммами оперирует ваша семья? Сколько у вашей семьи денег? Сто тысяч долларов? Миллион? Миллиард?

Ведьмакина растерялась. То ли бесцеремонность вопроса ее поставила в тупик, то ли размер цифр огорошил.

– Да вы что! – пробормотала она. – Мы на зарплату живем!

– На какую зарплату? – пришел черед удивляться Корнышеву.

– На Никифора зарплату. Я еще иногда кое-что зарабатываю.

– Чем вы зарабатываете?

– Я иногда экскурсии вожу. Групповые. Туристы из России. Тут античные развалины. И еще есть горные монастыри. В сезон гидов не хватает и можно подзаработать. Я иногда и Катерину, дочку свою, отправляю провести экскурсию. Лишние деньги не помешают.

Вот откуда у Кати такое знание Кипра, понял Корнышев.

– Скажите, а ваш супруг никогда не намекал вам, что где-нибудь есть место… какой-нибудь счет в банке… или что просто есть какие-то люди, к которым можно прийти в тяжелую минуту…

Алле Михайловне показалось, что их судно застопорило ход, и она насторожилась, но Корнышев продолжил как ни в чем не бывало:

– И там можно разжиться деньгами…

Он внимательно смотрел на Ведьмакину, ожидая ответа.

– Нет, не говорил, – ответила озадаченная Алла Михайловна.

– И что же он, уехал, не оставив вам никаких средств? – не поверил Корнышев. – Даже не позаботился, на что вы будете жить…

– Он же ненадолго уезжал, – нахмурилась Ведьмакина.

– Минуточку! – уловил несоответствие Корнышев. – Но я так понимаю, что, когда ваш супруг уезжал с Кипра, отношения между вами уже были не ахти…

– Допустим, – еще больше хмурилась женщина.

– И могло так получиться, что он уезжает насовсем, – гнул свое Корнышев.

– Пускай будет так!

– И если с вами у него отношения испортились, то уж с детьми-то ему делить было нечего, – рассудительно сказал Корнышев. – И их он не мог оставить без денег.

– Он не оставил.

– Без денег не оставил? – оживился Корнышев. – И много он оставил на молочишко?

– Тысяч пять.

– Пять тысяч? – безмерно удивился малости названной суммы Корнышев. – Долларов?

– Нет, паундов. Кипрских фунтов. Если в долларах – тогда тысяч десять.