Кроме самого хозяина, в кабинете не было никого. А хозяин вид имел бледный. Испугался. Рожи в черных масках, будто черти набежали, тут кого хочешь кондрашка хватит. И когда он увидел единственное нормальное, без маски, лицо – почти обрадовался, ну вроде как родного человека увидел.

– Что происходит? – спросил он голосом человека, которому выдержка вот-вот изменит.

– Налоговая полиция! – объявил тот, что был без маски. – В вашем офисе будут произведены обыск и выемка документов.

А в кабинет входили новые люди, эти были без масок, и именно они, похоже, и должны были производить обыск.

– В чем все-таки дело? – запаниковал хозяин кабинета.

– Возбуждено уголовное дело по факту уклонения от уплаты налогов. Ваша фамилия Галиев?

– Да.

– Вы генеральный директор фирмы «Агротрейдинг»?

– Да.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул собеседник Галиева. – Мы с вами еще побеседуем.

Но беседовать он не стал, вышел через приемную в коридор, где его дожидался Маркелов, сказал негромко:

– Ну вот он, сидит ни жив ни мертв, можешь брать его тепленьким, если хочешь.

– Не-е, – озабоченно протянул Маркелов. – Мне спешка сейчас ни к чему. Давай, Коля, так действовать, как мы с тобой договаривались. Ты его по своей линии потереби, чтобы он прочувствовал, почем фунт лиха, а я уже позже подключусь. Я с ним сегодня, может быть, и вовсе общаться не буду. Мне нужно, чтобы он до кондиции дошел. Чтобы мне с ним беседовать было легко, приятно и необременительно.

– Любишь ты чужими руками жар загребать, – попенял Маркелову собеседник.

– Имею право. Не забывай, Колюня, что я при расследовании этого дела дважды получал производственные травмы. Так что облегченные условия работы мне по состоянию здоровья положены.

Через зарешеченное окно было видно затянутое тучами небо. Громыхнул гром. Его было слышно даже здесь, за толстыми стенами следственного изолятора. В комнату для допросов заглянул конвоир.

– Привели? – спросил Маркелов. – Давайте его сюда.

Ввели Галиева. За дни, прошедшие с момента ареста, генеральный директор «Агротрейдинга» сильно изменился. Лицо осунулось и посерело. Выбрит небрежно, так что имеет вид неухоженный и неопрятный. Одежда мятая и как будто не его. Увидел Маркелова и остановился в нерешительности. Этого человека он видел в первый раз.

Маркелов молча указал на привинченный к полу стул. Галиев послушно сел.

– Сегодня я замещаю вашего следователя, – сказал Маркелов.

– Надеюсь, у вас отношение будет менее предвзятое, – зло прищурился Галиев.

– Неужели следствие ведется предвзято? – будто бы даже удивился Маркелов.

– То, что произошло, – рядовой наезд! Вы понимаете? Против меня ничего нет! Ни-че-го! Это заказное дело, я же вижу!

– Как это – ничего? – еще больше удивился Маркелов. – Полмиллиона долларов неуплаченных налогов – это, по-вашему, пустяки? Я ознакомился с материалами дела. Там не такая уж благостная картина, как вы пытаетесь представить.

– Послушайте, но это еще надо доказать!

– Докажем, – просто сказал Маркелов и посмотрел на собеседника таким бестрепетным ясным взором, что тот понял – докажут в два счета, с них станется. – Я понимаю вашу логику, – продолжал Маркелов, и теперь в его голосе уже улавливалось едва ли не участие. – Со всех сторон на вас давят, у вас море проблем, неплатежи опять же, какие-то непредвиденные расходы и денежные потери. Ведь так?

– Ну, что про это говорить, – пожал плечами осторожный Галиев. – С этим все предприниматели сталкиваются.

Все выглядело так, будто он не хочет говорить о своих должниках. Маркелов это уловил и отступил на время.

– Но, несмотря на все проблемы, налоги надо платить, – сказал он поучительно.

– Я с готовностью! – сообщил Галиев. – Только зачем вы меня здесь держите?

Повел рукой вокруг, показывая на выкрашенные грязноватой масляной краской стены.

Опять громыхнуло за окном.

– Вы меня отпустите, и с завтрашнего же дня пойдут платежи! Я эти налоги чертовы заплачу с большим перебором! Авансом! За год вперед.