–  Далеко мы от Дории?
– озаботился Ниро. Мара, прорывшись, достала изрядно потрепанную и помятую карту, расцвеченную подозрительными пятнами, расплывшимися по континентам и незначительно изменивших их очертания. Коснулась ее жезлом. И легкое недоумение отразилось на лице смертоносной. Приподняв бровь, Мара закрыла карту и внимательно осмотрела окружающий пейзаж. Наклонив голову на бок, снова развернула карту, принявшись за более детальное изучение, под настороженными взглядами спутников.

–  Ну что?- не выдержал Сирнок, припомнив похожую возню.

–  Если судить по этой карте…- протянула Мара, совершенно потерянно

–  Мара!!!

На лицах, хором взвопиевших друзей, отразилось страстное желание превратить и Мару, и карту в большое количество меленьких кусочков, а если судить по выражению глаз, особенно кровожадных, они уже примеривались, каким образом это сделать и откуда лучше начать.

–  За следующим поворотом прямо до самых ворот!- выпалила девушка и, показав язык оторопевшим приятелям, поспешила вперед, дабы особо умные не решили привести в исполнение коварные планы мести. За ее спиной слышалось такое количество крепких выражений с упоминание Ушедшего, что, возможно, о таких сочетаниях не догадывался даже сам проклинаемый, судя по репликам, приходившийся Маре ближайшим родственником.

Дория. Притон пиратов и контрабандистов. Маленький город, хлипкая крепостная стена, уже много лет обнесена строительными лесами. Клубок мощеных дорожек и дорог, то узких, по которым можно проехать лишь цепочкой, то широких, вполне вмещающих шеренгу из десяти всадников. Архитектурные изыски, способные добровольно загнать на траурный помост любого более менее приличного архитектора. Жутковатое смешение стилей и направлений создавали притягательную для взгляда панораму. Маленькие домики с резными ставенками соседствовали с огромными особняками- дворцами, украшенными каменными уродцами, мифическими существами или пузатыми, толстощекими мальчуганами. Огромные пощади, узенькие улочки, над которыми нависают деревянные дома. Темные переулки и тупики, место постоянного обитания, откровенно уголовных рож, прячущих под плащами ножи и аристократических лиц, прикрытых полумасками предпочитающих тонкие, острые иглы и стилеты. Единственный на Шинаре город, на улицах которого нет, никогда не было и врядли когда-нибудь появятся патрули благородной императорской стражи. Но зато полно разнокалиберных личностей: от разодетого в шелка и бархат дворянина, отвесившего девушкам изящный поклон, до, сально улыбнувшегося и отпустившего пару комментариев, типа в голубых шароварах, покрытого татуировками с головы до пят.

–  Будем искать корабль?- наклонившись к Маре, спросил Сирнок.- А смысл, у нас по-прежнему нет третьего.

–  Третьей, - поправил Ниро, став объектом удивленного взгляда Инайры.

–  Ты с чего это взял?

–  Согласно неписаному правилу всешинарского свинства,- поднял палец вверх молодой человек, состроив максимально умную рожицу.

–  Ниро расслабься, - фыркнула Мара.
– Слишком умная морда тебе не идет. Пока мы не нашли еще одного авантюриста, предлагаю найти комнаты и отдохнуть. Несмотря на то, что кое-кто делает морду кирпичом,- Темная выразительно оглядела Йорда и Ниро.- Внутренние повреждения и ключица в кашу, еще никогда не проходили без серьезных последствий.

–  Несмотря на то, что кое-кто строит из себя самую умную,- Йорд вполне успешно скопировал, только что брошенный Темной взгляд.- Бои на выживание тоже не всегда приносили пользу здоровью, особенно, если именно вас пропустили через мясорубку.

–  Ха-а-ам,- змеей прошипела Мара, не найдя более емких слов, под аккомпанемент дружеского, то есть, чуть менее издевательского смеха.

Мара сидела на подоконнике, рассматривая входящие в порт корабли. Мачты, потемневшие от времени и воды, с белоснежными парусами, напоминали сказочный лес, где сосны подпирают облака. Прекрасное, но вместе с тем тревожащее зрелище. В нагрузку к тревоге сегодняшней вылезло воспоминание о странном чувстве, разбудившем ее дня три назад. Смутное, не оформленное ощущение кольнуло душу… Спеша проверить и убедиться в том, что она не права, Темная метнулась к лежащей на кровати сумке и, перевернув, просто вытряхнула содержимое. Он обнаружился на самом дне. Маленький, невзрачный камушек без оправы, но с дырочкой и новым кожаным шнурком. Просто камушек, много лет работающий талисманом, еще в детстве подаренный закадычной подругой. Устроившись поудобней на кровати, Мара направила сознание в глубь камня, все чаровники умели находить человека, если держат руках что-то, что когда-либо держал и он. Сейчас же стоило убедиться, что у врага все в порядке…

–  Триста сорок, триста сорок один, триста сорок два…- от скуки Улис дошла до того, что принялась считать камни в стене. За несколько дней проведенных в этой камере, она успела в кровь стереть запястья, стараясь расшатать цепи, сбила костяшки пальцев, выстукивая ненадежный камень и триста раз проклясть невысокий рост не позволяющий дотянуться до слухового окошка под самой крышей темницы. Сломанные ребра немилосердно ныли. Несмотря на то, что она говорила Светлому, уверенность в благополучном исходе заварушки не было. Где-то глубоко в душе шевельнулось странное чувство. Когда-то, в один день она потеряла и любимого и лучшую подругу. С тех самых пор каждый день сожалела, что не умерла, что Мара не убила ее в одном из частых, почти смертельных поединков. " Интересно, где она сейчас. Зная ее деятельную натуру, можно быть уверенной - именно Мара доставит Чашу Богов в Цитадель. С другой стороны, зная ее нелюбовь к Оракулу, мало вероятно". Прерывая размышления пленницы, скрипнула, приотворяясь, тяжелая дубовая дверь. По булыжникам застучали бронированные сапоги, остановившись рядом. Улис подняла глаза, не забыв изогнуть губы в презрительной улыбке. Командир Серых стоял и смотрел на нее, до безобразия знакомо наклонив голову. Глаза сквозь прорезь забрала отливали серебром.

–  Почему госпожа так ненавидит тебя?- хрипловато- приглушенным голосом спросил он. Невольно, презрительная улыбка уступила место другой: теплой, нежной, мягкой " Как похожи глаза врага на глаза любимого"

–  Не знаю… Кэриан,- невольно сорвалось с губ пленницы. Рыцарь дернулся как от удара, вылетев из камеры, словно испуганный чем-то. Дверь захлопнулась, погрузив маленькую комнату в полумрак, и только тоненький лучик света, просочившийся из слухового окна, крался по грубой серовато-черной стене.

Мара откинулась на спинку кровати. Из носа, будто после возвращения с Изнанки текла кровь. " Как же так" - пронзила мысль, оставив после себя болезненный осадок. " Улис, всегда такая осторожная и ловкая, и вдруг в плену. "Но, если,- кольнула странная мысль если Улис - третья чародейка?". Схватив мечи, Мара выбежала из гостиницы, на ходу застегивая ножны.

От моря веяло прохладой, солью и непередаваемыми запахами водорослей, с явной примесью чего-то, что предает особое очарование даже простому сидению на морском берегу. Пенные волны набегали на золотой песок, разбивались о прибрежные камни, рассыпаясь в воздухе мелкими изумрудными каплями. Небо, решив покрасоваться, подцветило белые кудряшки облаков розовым, фиалковым, ярко оранжевым и всеми оттенками синего: от чернильно-фиолетового до прозрачно- лазурного, пронзив все это великолепие тоненькими золотыми лучиками. Белокрылые птицы только дополняли изысканный пейзаж, оглашая окрестности хриплым полустоном-полуплачем, рассказывая грустную и печальную историю о прошлых битвах и любви, едва сохранившихся в легендах. Переругивались рыбаки, одни растягивали сети для просушки, другие, выводя на промысел баркасы, внушающие неподдельный интерес, благодаря заступничеству каких богов, они все еще держаться на воде. Шумели на набережной зазывалы, стремясь распродать дневной улов, и "мамки", расхваливающие "несравненные" прелести "девочек", завлекая пьяную матросню.