Он кивнул.

— Там будут все, работающие в этой отрасли. Вполне возможно, что он будет среди них. В особенности поскольку, полагаю, немало подилетантствовал в моей темной комнате.

Джози опустила глаза на свою тарелку.

— Мне очень жаль, но в четверг я не могу. У меня другие планы.

— Другие планы? — Тень разочарования легла на его лицо. — А ты не можешь их изменить? Что может быть важнее, чем найти моего самозванца?

— У меня есть и своя жизнь, Адам. — Она доела омлет и отодвинула тарелку. Гордость не позволила ей попросить добавки. — Вечер четверга у меня занят.

— Но банкет начинается только в восемь.

— А мой книжный клуб начинается в семь и, я уверена, продлится больше часа.

— Книжный клуб? Так ты отказываешь мне из-за какого-то книжного клуба?

— Это очень важно для меня, — сказала она, несколько оскорбленная его реакцией. — Я придумала и организовала этот книжный клуб для изучения английских авторов, и мы встречаемся каждый четверг после закрытия библиотеки. В этот четверг мы будем обсуждать «Гордость и предубеждение» Джейн Остин, это одна из моих любимых книг.

— Не читал, — сообщил он. — Но не могла бы ты перенести обсуждение на другой раз?

— Ни в коем случае.

Он положил свою вилку.

— Ты уверена, что нет другой причины, по которой ты не хочешь пойти со мной на банкет? Например, потому, что на самом деле не хочешь найти своего приятеля?

— Это чушь.

— Разве? — Адам наклонился вперед, словно что-то задумал. — Пока мой самозванец остается невидимым, ты можешь не думать о том, что парень тебе лгал. Наоборот, можешь продолжать делать вид, что существует какая-то разумная причина его поведения.

— Я хочу найти своего друга так же, как и ты, — ответила она. — Нет, даже больше, чем ты. Я… он мне дорог. Очень.

Мускул на челюсти Адама дернулся.

— Я этого не понимаю. Он обманывает тебя во всем, даже в имени, а ты по-прежнему предана ему.

— Просто я хочу дать ему шанс объяснить, прежде чем осудить его.

Он взял свою тарелку и отнес в раковину.

— Уже почти девять. Тебе пора.

Она поднялась, слегка удивившись тому, что он так легко сдается.

— Мне все еще нужны мои туфли.

Он открыл дверцу духовки.

— Вот.

Покачав головой, Джози взяла их, надела и пошла в гостиную. Горацио лежал на диване. Она полезла в сумочку и вытащила розовый шарф, который так понравился коту, когда она собиралась соблазнить своего приятеля. Джози категорически не желала никаких напоминаний о той ночи.

Она завязала шарф в узел и бросила коту, который стал играть с ним лапой. Затем она помедлила, раздумывая, стоит ли сказать Адаму «до свидания».

Решив, что безопасней будет уйти не прощаясь она пошла к входной двери.

Голос Адама донесся до нее прежде, чем она успела выйти в коридор:

— Мы еще увидимся, Джо.

Это прозвучало скорее как угроза, чем как обещание.

Джози подошла к своему рабочему столу в восемь пятьдесят девять. Она проигнорировала удивленные взгляды коллег, но не могла игнорировать Эвелин Майерсон, которая выразительно поглядела на настенные часы и прямиком направилась к ее столу.

— У меня для вас еще одно телефонное послание, — сказала она, поправляя очки.

Джози села за свой стол.

— Да?

Эвелин подала ей записку и стояла, пока Джози пробегала ее глазами. Там была всего лишь одна строчка:

«Пожалуйста, не отказывайся от меня».

Сердце екнуло в груди. Она подняла глаза на Эвелин.

— Это оно?

Эвелин кивнула.

— Я спросила мужчину, не хочет ли он назвать свое имя или, по крайней мере, номер телефона, по которому с ним можно связаться, но не успела закончить вопрос, как он повесил трубку.

Это был ее приятель, наверняка он.

— Какой у него был голос?

Директриса выгнула тонкую бровь.

— Я не эксперт по голосам. Но определенно кто-то мне незнакомый.

— Да, но кого он спросил — Джози, Джозефину или мисс Синклер? Был расстроен или напуган? — Ей позарез нужны были подробности о нем. Что-нибудь, что дало хотя бы намек на его местонахождение.

Эвелин наморщила лоб.

— Это был очень короткий звонок. А что, какая-то проблема, Джози?