–  Любопытно, - заметил Коротков, выслушав рассказ о ее наблюдениях; - А Руслан как реагирует на происходящее?

–  Мечется, - коротко констатировала Ира.
– Суетится вокруг Яны, не знает, чем ей угодить. Жалко его, он так напереживался за эти дни, а она сидит как неродная. Хоть бы его пожалела! Он к ней с лаской, с какими-то добрыми словами, а она даже не считает нужным что-то ответить, как-то откликнуться.

–  Возможно, ей и в самом деле нужен врач, - задумчиво проговорил Коротков.
– У Яны, наверное, нервное потрясение.

Хорошо бы. Потому что если причина ее поведения в другом, то Ире ничего не останется делать, как только считать Яну Нильскую дурой и стервой. Чего, конечно, не хотелось бы, ведь Ира искренне и по-доброму относится к Руслану и от всей души хочет, чтобы у него в семейной жизни все было в порядке.

–  К десяти часам мы отвезем Яну к следователю, а там видно будет, может быть, ее положат в больницу, - продолжал Коротков.
– Кстати, еще один момент мы с вами упустили. Яна пришла пешком или приехала на машине?

–  Я уже говорила, я спала, когда она появилась. Может быть, она Руслану что-то говорила об этом, но я не слышала.

–  Хорошо, будем надеяться, что нашим сотрудникам удастся узнать что-нибудь интересное у самой Яны и ее мужа. Спасибо вам, Ира, вы нам очень помогли.

–  Да чем же?!
– изумилась она совершенно искренне.
– Ничего толкового не рассказала, только одни эмоции и догадки, а они, как меня учил муж, дешевле копейки стоят.

Коротков впервые за все время посмотрел на нее с явным интересом:

–  Разве вы замужем? Помнится, вы говорили...

–  Да, я в разводе, уже давно. Я имела в виду бывшего мужа. Кстати, вы, может быть, даже знаете его. Игорь Викторович Мащенко, следователь. Не слыхали?

–  Мащенко?
– Лицо Короткова расплылось в улыбке.
– Конечно, знаю его. Очень хороший был следователь, жаль, что в главк ушел. Так вы, значит, были за ним замужем... Надо же, как интересно бывает. Только Игорь не совсем точно выразился. Эмоции и догадки для следователя действительно полная туфта, на них обвиниловку не состряпаешь. А вот для оперов это самое то, что нужно. Эмоции главный ключ, при помощи которого мы лезем именно в те двери, в которые нужно, и пропускаем те, за которыми пустота. Образ понятен?

–  Хороший образ, - снова рассмеялась Ирина, - неужели вы сами его придумали?

–  Увы, врать не стану, авторство не мое.

– А чье?

–  Подполковника Каменской, которая как раз сейчас беседует с вашей Яной. Ира...

–  Да?

–  Мне очень неловко, но следователь нас всех поднял с постели в половине седьмого и велел срочно ехать сюда...

–  Я поняла. Вы голодны, позавтракать не успели. Сейчас что-нибудь соображу.

Она рванулась было к квартире, но сообразила, что на кухню заходить, наверное, не следует, там маленький хитроглазый Сергей разговаривает с Русланом. Ира растерянно остановилась и вопросительно глянула на Короткова:

–  На кухню нельзя, да?

–  Можно, только аккуратно и быстро. Я вам помогу.

Они вдвоем вошли в квартиру. Дверь кухни была плотно прикрыта, как, впрочем, и дверь, ведущая из прихожей в единственную комнату. Коротков осторожно приоткрыл дверь и просунул голову в кухню, потом обернулся и поманил Иру пальцем.

–  Можно, - сообщил он шепотом.

Она проскользнула мимо него, стараясь быть как можно более незаметной. Руслан и маленький оперативник сидели за столом друг напротив друга, Руслан диктовал какие-то имена и адреса, Сергей быстро записывал. На Иру они не обратили никакого внимания. Вынув из холодильника кусок сыра и упаковку нарезанной копченой колбасы, она достала из шкафчика полиэтиленовый пакет с хлебом, взяла со стола нож и на всякий случай прихватила два красных блестящих яблока.

–  Царская еда, - восторженно пробормотал Коротков, когда они снова оказались на балконе.
– А резать на чем будем?

–  Ах ты черт!

Ира от досады прикусила губу. В самом деле, на чем же резать? Нож-то она взяла, а вот о дощечке забыла.

–  У вас газетка есть?

–  Конечно, в прихожей целая стопка валяется.

–  Тащите сюда. Сейчас расстелим газетку и все аккуратненько порежем в духе советских алкашей и постсоветских бомжей, - весело предложил Коротков.
– Вас это не смутит?

–  Меня?

Ей стало смешно от такого предположения. Знал бы этот симпатичный милиционер, какая юность за плечами у красавицы-актрисы Ирины Савенич!

Глядя, как Коротков ловко режет сыр и хлеб и делает бутерброды, Ира ощутила зверский голод. Она всегда хотела есть, когда нервничала, но сейчас ничего особенного не происходило, и нервничать ей вроде бы не с чего...

–  Угощайтесь, хозяйка, - Коротков протянул ей бутерброд, - первый кусок даме.

–  Спасибо.

Она с наслаждением впилась зубами в хлеб с сыром, покрытый тонким слоем копченого мяса. Как будто неделю голодала, ей-богу! Прямо неудобно.