Струны: Собрание сочинений
вернуться

Верховский Юрий Никандрович
Шрифт:

5. «Ужели – кончено? Ужели это было…»

Ужели – кончено? Ужели это было В последний раз? Да, мимо ты прошла – и задрожало сердце В последний раз. Влачился жизни плен, но грезилась далеко Всё только ты. В нежданных образах являлась, роковая, Всё только ты. Не ощутил ли я твое прикосновенье, Крыло твое? Как влажно-холодно сейчас дыханье ветра – Крыло твое! Иль ныне понял я средь этих сосен хмурых Мой тайный рок? Как серый полумрак спускающейся ночи – Мой тайный рок. Я сердце вопрошал: не задрожишь ты, сердце, Уж никогда? И словно вторили холодным шумом сосны: Уж никогда…

6. «Молочно-белое, напитанное солнцем…»

Молочно-белое, напитанное солнцем, Истомно небо; Во влажном воздухе вздыхает полдень теплый, И дождь жемчужный Тихонько падает – и редкие касанья Лелеют землю – И мягко на душу стекает благость мира И сны покоя. С какой усталостью, с какою светлой грустью Простерлось сердце; С какою негою, жемчужной тенью счастья Мой дождь струится – И раскрывается во мне цветком полдневным, Цветком жемчужным Неизъяснимая – как сон – мечта свиданья… Мечта свиданья.

7. «Тихий, долгий, теплый дождь…»

Тихий, долгий, теплый дождь, Еле слышные, нежнейшие касанья… Тонкой дымкой ближний лес Занавесился – ласкающею дымкой. Только б дольше ветер спал, Не тревожил бы молчанья и покоя, Томных дымных облаков Не развеивал с белеющего неба. Всё б покоилась душа, Облеченная ласкающею тенью Тонких, тонких, тихих струй – Как нежнейшими касаниями неба.

«Мы, благодатным летним днем…»

Мы, благодатным летним днем Дивясь березе пожелтелой, Невольно, может быть, вздохнем Душой, вдруг как бы опустелой; Но вместе – неизбежный час Предстанет кроток, тих и ясен, И внове летний пир прекрасен – Успокоительно для нас.

«Ты мне сказал, что соловьи поют…»

Ты мне сказал, что соловьи поют – Вот тут, в лесах, над пышной вешней Волгой! И зыблется от песен ночью долгой Их густолистный, радостный приют. Ты мне сказал, – но плыли мы тогда На бешено шумевшем пароходе; Взметенная наперекор природе, Мешала слышать пенная вода. Но слышал ты! А как я жаждал их – Над Волгою на вешней вольной воле, Вещающих неслыханный дотоле И вековечный – полнозвучный стих.

«Лежал я – не мог уснуть…»

Лежал я – не мог уснуть. Казалось, ночь нема глубоко; А изнывающая грудь, Томясь, вздыхает одиноко. Но вот – я слышу – недалеко, В ночном просторе за стеной Напев унылого востока Томится, одинок, со мной. Тифлис

«Что же для сердца осталось?..»

Что же для сердца осталось? Чем вдохновенье цветет? Розами, розами, друг мой! В них усладительный мед. Никни над грубым кувшином: Глина прохладой мила; Алые розы коснутся Нежно – как губы – чела. В розы лицом погружайся, Глубже дыши: в этих душах Сказка веков разлита; К ним приникая – гармоний Вечных живую усладу В слове обрящут уста.

«Когда чинары Муштаида…»

Когда чинары Муштаида Тебе шепнут в вечерний час: Неутолимая для нас, Забвенна всякая обида; Когда замышленную месть Свершить не шевельнутся руки, Поняв, что вопль унылой муки И в горном ветре тоже есть, – Благоволительною ночью Тогда, далекий суеты, Спокойно ты вздохнешь, взглянув с высоты, Где примирение земли и неба ты Узришь воочью.