Струны: Собрание сочинений
вернуться

Верховский Юрий Никандрович
Шрифт:

«Невыплаканных слез осадок едкий ржавой…»

Невыплаканных слез осадок едкий ржавой На сердце накипит болезненной отравой И, беззащитное, хладея в свой черед, Когда и радостью, и горем изойдет, Оно поникнет вдруг – и в безучастье лживом Замрет. Но если вдруг, несознанным порывом Вновь обуянное, воспрянет, – дивно в нем Всё позабытое сверкнет таким огнем – Последним, молнийным, – что миг – и озарится Забытой вечности раскрытая страница.

«Зачем душа чего-то ищет…»

Зачем душа чего-то ищет Без устали, опять и снова, Когда рассудок вновь освищет И новоявленное слово? Уроки грустного былого Рассыпались сухою пылью, Полетов зыбкая основа Яснеет вновь надежной былью. Так отдавалась изобилью Лазури, и тепла, и света, Даря усилие усилью, Душа Икара, в мощь одета: Последняя, скупая мета Мечты безмерной и бескрайной На радужном пути поэта Сокрыта облачною тайной.

«Схватившись в темном, тяжком поединке…»

Схватившись в темном, тяжком поединке, Потусклую трепещущую страсть Принудит песня властная упасть, Мир замыкая в дышащей тростинке – И радостно земную окрылив, Ее помчит над целым мирозданьем, Объяв свирельным сладостным рыданьем Родных стихий торжественный разлив.

«О, полусонное томленье!..»

О, полусонное томленье! Куда осеннее пыланье Влекло меня в одном стремленье, В былом желанье? Зачем в игре багряных пятен Мой дух дневной опять бодрится? Ночной тоске удел понятен Один – смириться; И, поникая в дреме смутной Душою слабой и молебной, Благодарить за блеск минутный, Мечте целебный – Благодарить осенний ветер, Со злою совладавший тучей, Благословлять прозрачный вечер И лист летучий – Тот, что горел последним златом И веет мне широким шумом Вот тут, в ночном саду богатом – Навстречу думам.

«Переменчива погода…»

Переменчива погода: Солнце – дождь, солнце – дождь. От заката до восхода Шелест рощ, тихих рощ. От восхода до заката Он замрет, заглушен; К ночи снова жив богато, Веет он, дышит он. Тихих рощ елей горящий И в людской суете – Жертва осени, дарящей Всё мечте, вновь мечте. Покаянными слезами Жертву дождь окропит; С голубыми небесами – Прежний вид, яркий вид. В легком сумраке сладимом Меркнет блеск, никнет мощь; С благовонным влажным дымом – Шелест рощ, тихих рощ.

«Я вышел снова на крыльцо…»

В.И. Дяконовой
Я вышел снова на крыльцо. А ночь уже не та взглянула И вздохом тягостным пахнула, Влажно-холодным, мне в лицо. Давно ли вызвездило пышно В осеннем явственном бреду? Теперь слежу я равнодушно Туманных облаков гряду. И вот уж эта ночь сырая Там, за моим слепым окном; А здесь – тоска всё об одном Томит и тлеет, не сгорая. Цветы белеют на столе Под яркой лампой. Словно знает, Что там оставило во мгле, — Пустое сердце ноет, ноет.

«Толчок – и с рамою окна…»

Толчок – и с рамою окна В ночь распахнувшись, сердце слышит, Как, полусонная, она Лепечет, шевелится, дышит. Холодная немая мгла В ее расширившихся взорах Затрепетала, ожила, И в душу поплыл страстный шорох. И лепет, влажный шорох, шум, Едва живой, но близкий слуху, В короткий миг немало дум Внушили дремлющему духу. Напитан ими, он – иной, В дреме тревожный, смутно-страстный. А ночь останется со мной Своей холодной глубиной, Осенней, горестно-согласной.

«Пускай мне говорят цветы…»

Пускай мне говорят цветы О горестной осенней тризне; Вдыхай же в их дыханье ты Дух неизбывной милой жизни. Пускай тебе сон бытия Сияет белой пышной купой – И со своей тоскою глупой По-вешнему забудусь я.

«Когда изнываешь – нет мочи…»

Когда изнываешь – нет мочи, Отрадно вкусить одному Любимой сочувственной ночи Плывущую влажную тьму. Но скучными сжата стенами И слушая шорох жилья, Летучими дышит ли снами Душа – и ночная – твоя? А выйдешь – и в строгом покое, В служенье ночной тишины Прорежется слово людское, Движенья людские слышны. Где жуткая злоба не дремлет, Где горькая жалость жива, Там сердце скорбящее внемлет Свои же земные слова. И только в иные мгновенья, Едва уловимо слышна, Надмирного вдруг дуновенья Провеет живая волна.