– Я узнать хотел – зачем ты это делаешь?

– Что именно?

– Зачем, – я изо всех сил старался говорить спокойно, – зачем ты мне жизнь портишь? Ведь всё – мы разошлись, в паспорте печати о разводе, у тебя своя жизнь, у меня – своя. Я пытаюсь как-то устроиться, квартиру купил в кредит, который мне еще выплачивать… При чем ты здесь? Почему ты ко мне лезешь?

– Потому что мне нужны деньги, – последовал ответ, и он был произнесен действительно непрошибаемо спокойным тоном; меня взбесил этот тон:

– Что, муженек не обеспечивает?

– Обеспечивает. Но мне нужны мои личные деньги.

– Но это же мои! Ты ни копейки в эту квартиру не вложила!

– Тогда мы еще были женаты.

Наталья явно выводила меня из себя.

– Ты там опять записываешь? – вспыхнула догадка. – В суде предъявить, если что… Да?

– Какая разница. Я хочу спать. Пока.

– Подожди! Я просто понять хочу, как ты можешь так нагло меня гнобить. Грабить просто.

– Я не граблю. Я хочу забрать свое.

– Какое – свое?! Какое?

– Я прожила с тобой три года. Готовила тебе еду, слушала твою пьяную ахинею, ты ездил на моей машине…

– Ее нам на свадьбу подарили! – вставил я.

– Мои родители подарили, а твоя мать нам что подарила?

– Бли-ин! Я оплатил всю свадьбу, в Париж тебя свозил, в Прагу. Это все дороже «Форда» этого стало.

Наталья зевнула:

– Хватит пережевывать прошлое. У меня сын, мне о нем нужно думать.

– Ну и думайте с мужем своим, а я-то при чем?…

– Может быть, и при чем. Я тогда, кстати, не предохранялась, а беременность примерно в то время началась. После той нашей встречи.

На какое-то время – несколько мгновений или минуту – я, как принято выражаться, потерял дар речи… Если так, то это многое меняет. Да все меняет!.. И за эти секунды успели сменить друг друга удивление, страх, радость, надежда, омерзение, маленький родной человечек у меня на коленях, Наталья рядом веселая…

Нет, какой ребенок, какое возвращение?! Да это она специально вякнула, чтоб меня еще сильнее прибить… И я сказал:

– Никогда не мог представить, что ты такая, оказывается… – Хотел сказать «сука», «тварь», «мразота», но вспомнил, что она вполне может действительно записывать этот разговор, и сдержался. – Что ты подлый такой человек. Что ж, будем бороться с гадами.

– Удачи.

…Решение по нашему делу было вынесено после новогодних праздников, числа пятнадцатого января две тысячи девятого. (Все ясно было уже в декабре, но судья тянула с вынесением, и наверняка ей за это влетело – висяк остался на будущий год. И после продолжительных выходных она резко закрыла дело.)

Меня обязали выплатить Наталье два миллиона восемьсот тысяч рублей. Небольшим утешением мне могло служить то, что и бывшую жену наказали за ее рвение – по нашему ответному иску она оказалась должна мне шестьсот тридцать тысяч. Формально-то ведь мы с ней вместе приобретали жилье, так сказать, дружной, прочной супружеской парой; вот ей и присудили вернуть мне часть выплат, совершенных до развода.

Буквально на следующий день Наталья через своего представителя предложила погасить свой долг за счет моего – то есть после подписания документов я оставался бы должен ей два миллиона сто семьдесят. Хе-хе, всего-то!.. Естественно, я отказался. Пускай тоже мучается…

Да, решение было вынесено, обжаловать никто не стал. Бесполезно. На какое-то время я, да и Наталья, наверное, о нем забыли. По крайней мере я заставил себя не думать об этом долге и последствиях его невыплаты, чтобы как-то жить дальше. Новая вспышка нашего конфликта произошла весной две тысячи девятого, но получилась вялая и заранее обреченная на быстрое затухание. Зато следующая, в начале декабря того же года, загнала меня сюда, в слепой закуток квартиры, заставила запереться на все запоры и отключить телефоны… Не только, конечно, она стала причиной, но в том числе и она. Впрочем, об этом потом.

А пока было лето две тысячи восьмого. Хорошее, нескучное лето.

Наши футболисты в четвертьфинале чемпионата Европы победили голландцев, что стало поводом тысячам пивших пиво по домам и клубам вывалиться наружу, махать флагами и орать: «Рос-си-я!» Какая-то сила заставила и меня выйти на улицу, перебраться по мосту через Третье кольцо и присоединиться к ликующему молодняку возле метро «Автозаводская»… Каким-то чудом я не нажрался.

После победы над Голландией все ждали разгрома Испании в полуфинале и очень изумились, когда те вынесли наших со счетом три – ноль. Вчера названные великими Аршавин, Торбинский, Семак даже не смогли забежать в штрафную испанцев… Москва погрузилась в траур, но ненадолго. Вспомнили, что вот-вот начнется Олимпиада, и стали подсчитывать будущие медали. Некоторые недоумевали, почему нет там нашей сборной по футболу, – в представлении новоявленных болельщиков российские футболисты находились уже где-то вблизи бразильцев…