– Нет еще, но поверь, все здесь грамотно.

– Верю. Но юристам все же дай. Пусть глянут.

Грозовский потер виски. Все-таки он лучше съездит в «Стройком», а то в Ольгином подъезде разговор может не получиться. Скорее всего, в подъезде Сергей находится тоже в этом… психогенном ступоре. А на работе из этого ступора – хочешь не хочешь – выведут. Это он по себе знает.

Денис не уходил, стоял с договорами напротив стола и словно чего-то ждал.

– Ты, это… – Грозовский решил проявить внимание к недавно устроившемуся сотруднику, а то очень уж у него недоуменный был взгляд – шеф, мол, думает о чем угодно, только не о работе. – Как тебе у нас? Освоился?

– Прекрасно! – слегка напыщенно ответил Денис, расправив накачанные широкие плечи. – У меня вообще с этим проблем не бывает. Способность мгновенно адаптироваться к новым условиям – одно из моих главных качеств.

Да, этому кадру точно никакой ступор не грозит. Такие люди нам нужны, про себя усмехнулся Грозовский.

– Понятно. Ну а народ? Как у него с адаптацией?

– И с народом у меня проблем нет, – отрапортовал свежеиспеченный начальник креативного отдела. – Народ меня любит.

– Значит, все о’кей?

– Даже олрайт! Теперь вот что… – Денис деловито прошелся от стены к стене, всем своим видом давая понять, как важно все, что он говорит и делает. – Я прокачал кое-какие свои каналы насчет Монреаля… И результат меня порадовал. Перспективы проглядываются заманчивые! – Он торжествующе замер перед Грозовским. – Очень заманчивые!

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, – подался к нему Дима, мигом забыв о своих сомнениях, где лучше встретиться с Барышевым. – Я с этим Монреалем уже пять месяцев вожусь.

– Есть конкретные предложения от одной солидной компании, – заговорщицки тихо произнес новый начальник отдела.

– Насколько конкретные?

– На все сто!

– Так… – Дима встал, передвинул стул, стоявший напротив стола, к своему креслу, показывая Дунаеву – такая, кажется, фамилия у новенького, – что сейчас они равноправные партнеры, а не шеф с подчиненным. – Давай, рассказывай.

Дунаев с готовностью сел рядом и, закурив, поведал о своем дяде, который, эмигрировав в Канаду десять лет назад, открыл консалтинговое агентство и очень преуспел, а теперь горит желанием переключить ключевых клиентов на обслуживание в русском рекламном агентстве, поскольку знает, насколько находчивее и изобретательнее соотечественники в решении сложных задач.

– В общем, у нас есть реальная возможность соединить его знание канадских реалий с нашим креативным потенциалом. Обоюдовыгодно, разумеется.

Перспективы всерьез захватили Грозовского, он ощутил азарт, который всегда приходил к нему в предчувствии выгодной сделки.

– Да-а… – протянул Дима. – Все это внушает некоторые надежды. А ты молодец!

«Такие кадры нам нужны», – чуть не добавил он, но сдержался.

– На том стоим! – ухмыльнулся то ли Дунаев, то ли Дунайский, Дима точно не помнил.

– Если хоть пятьдесят процентов из всего того, что ты сказал, выгорит…

Договорить Грозовский не успел – распахнулась дверь, и Ася, девушка с ресепшн, радостно выпалила:

– Дмитрий Эдуардович! Там Ольга Михайловна приехала!

– Ольга?! Где она? – Дима вскочил, поймав на себе удивленно-ревнивый взгляд Дениса – что это за дамочка такая, при появлении которой так возбудился шеф?

– У художников она, Дмитрий Эдуардович, – Ася посторонилась, выпуская Грозовского из кабинета.

– Извини, потом договорим, – обернувшись, сказал Дима Дунаеву-Дунайскому и умчался, словно от этой Ольги Михайловны зависел весь его бизнес.

– Клиентка? – уточнил Денис у Аси.

– На вашем месте раньше работала, – усмехнулась Ася и ушла, закрыв за собой дверь.

Денис пересел в кресло Грозовского и закинул ноги на стол.

«Неплохо, неплохо, – подумал Дунаев. – Настолько неплохо в этом «Солнечном ветре», что препятствия типа Ольги Михайловны нужно устранять, не задумываясь».

Ольгу действительно окружили художники, но, как только Грозовский вошел в кабинет, они понимающе переглянулись и вышли.

– Привет, – Дима взял Ольгу за руку и заглянул в глаза. Рука оказалась холодной, а глаза – прозрачными, как льдинки. – Ну? Как ты?

– Никак, – улыбнулась она, отнимая руку и отводя взгляд. – Никак, Димка…

– Я могу тебе чем-нибудь помочь? Ты только скажи, чем – все сделаю, ты же знаешь!

– Знаю, Димка, знаю. Я потому и пришла. Мне ведь больше идти-то не к кому. У меня только ты есть и Надя. Мне квартиру продать надо. Продать и другую купить.