Шрифт:
Как новая ведь получилась оська-то!
Если выгонят из Школы, открою мастерскую по ремонту телег, и буду процветать…
– Вот это да!..
– раздался справа приглушенный, но не потерявший от этого своего потрясенного восхищения голос Лесли, и между задними колесами просунулась загорелая физиономия крестника.
– А ты что думал… - снисходительно фыркнул его премудрие, чихнул от облачка поднявшейся пыли[21], чувствительно шмякнувшись о край телеги затылком и, аккуратно-осторожно полез назад. – Настоящая магия даже из рыдвана может сделать конфетку!
– А… надежно ли получилось, крестный? – осторожно полюбопытствовал Лес, выползая таким же манером на Свет Белый.
– Запрягай, поехали, - сурово сдвинув брови, посоветовал Агафон в ответ на неслыханное сомнение в его возможностях, и святотатец, устыдившись собственного маловерия, сконфуженно втянул голову в плечи. – До Монплезира хватит.
Новой оси хватило ровно до околицы.
Там, напротив крайнего дома, отремонтированная запчасть ценой в четыре коня вдруг хрупнула звонко, передок телеги резко просел, оставшееся не у дел колесо, не удерживаемое больше ничем, с облегчением повалилось в пыль, а за ним последовали и путешественники.
Единственное, о чем жалел сейчас Агафон, так это о том, что в курс молодой феи не входил такой предмет, как сохранение вида «всё-идет-по-плану-и-так-и-должно-быть» при внезапном и публичном позоре на магическом поприще[22].
– К-кабуча!!!.. – выбило из него жесткое приземление в пыльную колею.
И словно вылетела пробка из бутылки: поток самых черных проклятий, на какие только был способен третьекурсник, обрушился горным водопадом на все оси телеги вместе взятые и по отдельности, а также на ее колеса, дышло, борта, днище и прочие подробности незамысловатой конструкции.
Зато шмякнувшийся рядышком Лесли был похож на человека, внезапно лишившегося дара речи. Он то беззвучно открывал рот, то губы его начинали складывать какие-то слова, но, стоило глазам остановиться на багровой, как закат перед бурей, физиономии фея, а ушам прислушаться к его исступленной филиппике, как невысказанные вопросы и предложения малодушно ретировались с языка лесоруба обратно в глубины подсознания.
Закончив высказывать злосчастному транспортному средству всё, что он думает про него, его комплектующие, его создателя, конструктора и предков – включая самую последнюю тачку и волокушу, его премудрие в сердцах плюнул в пыль и решительно поднялся. Озираясь по сторонам – палочка наперевес, крылья расправлены, как у стрекозиного ангела возмездия – готовый то ли к срочному ремонту злополучного транспорта, то ли к устранению свидетелей, объявись таковые в жаркий рабочий полдень на окраине деревни, он отошел на полметра и плотоядно сощурился на подбитый передок.
Подопечный его немедля вскочил и, на всякий случай, перешел на другую сторону улицы.
– А, может, крестный, ну ее, эту телегу? – отойдя на безопасное с его точки зрения расстояние, решил высказать умиротворяющее рацпредложение он. – Некоторые у нас и пешком в столицу ходят. Не так уж тут и далеко. Подумаешь, чуть-чуть опоздаем…
– Опоздаем?!.. – буквально взвился Агафон, и солнечные лучи брызнули, преломившись на яростно затрепыхавшихся крыльях. – Чуть-чуть?! Да ты соображаешь, что говоришь? Как мы можем опоздать…
И тут ворота за спиной Лесли глухо стукнули, раздраженно утробно скрипнули давно не мазаными петлями, и между массивными створками неохотно образовалась узкая щель.
В появившемся пространстве показалось плечо и каштановые волосы: невысокий человек отчаянно и не слишком плодотворно упирался обеими руками и даже головой в край тяжелой створки – словно сражался со встречным ураганным ветром.
Дровосек обернулся на скрип и кряхтение, обрадованно заулыбался соседу и, позабыв и про телегу, и про крестного, кинулся на подмогу:
– Отойди, я сам открою!
– Кого там еще несет нелегкая?.. – хмуро процедил студиозус и торопливо спрятал палочку в карман, пока вылезший абсолютно не ко времени и не к месту соседушка не увидел и не утопил их в расспросах и комментариях.
Тем временем Лесли взялся одной рукой за край правой створки и легко отвел ее к забору. Когда створка вторая стронулась с места и так же просто вместе с лесорубом направилась к калитке, Агафон кинул ищущий взгляд на открывшийся перед ним двор и насторожился подобно самонаводящейся стреле при виде цели.
Ибо в проеме раскрываемых его крестником ворот во всей своей красе стояла и флегматично пофыркивала пегая кобыла, запряженная в груженную новенькими бочками подводу.
Но не успел загоревшийся новой идеей студент перейти от наблюдения к делу, как кучер дернул вожжами, лошадь зашагала вперед, и телега плавно выкатилась на улицу.
– Вот спасибо тебе, Лес! Как ты тут вовремя оказался! Что бы я без тебя сейчас делала?.. Сколько говорила бате – смажь петли! – так всё некогда ему… – соскочила с передка загорелая зеленоглазая девушка с распущенными каштановыми волосами и двинулась было к воротам, но дровосек опередил ее.