Третья группа случаев – достаточно курьезные попытки, предпринимаемые полными дилетантами. Последний имел место две недели назад в Балаково – местный учитель пытался проникнуть в охранную зону оружейного реактора Минобороны, имея при себе обрез охотничьего ружья и самодельную примитивную бомбу – слаженную из корпуса садового насоса, начиненного порохом. Не проник, разумеется, но бомбу подорвать успел, результат: один из охранников убит, трое ранены… Сам учитель, смертельно раненный, скончался менее чем через час, не приходя в сознание. И такие смертники-дилетанты появляются повсюду, по всему миру. Летят на ядерные объекты, как мотыльки на пламя свечи, и с тем же самоубийственным результатом…

Какой-либо системы во всех этих взрывах и покушениях на них я уловить не мог. И не я один – по словам генерала, лучшие аналитики лучших спецслужб мира тоже оказались в тупике. Казалось, что никаких политических целей террористы не преследуют. И иных тоже… Диверсии не направлялись против конкретного Анклава, или государства, или группы государств. Лишь против плохо охраняемых (или никем и никак не охраняемых) реакторов или боеголовок. А иногда и хорошо охраняемых, как в Новокурске.

Имелась общая черта у всех акций – исполнители не задумываясь жертвовали собой. И чаще всего не выдвигали никаких требований, а если выдвигали, то лишь для затяжки времени…

Не все захваты закончились взрывами. Некоторые попытки удалось пресечь на той или иной стадии. Что любопытно, никто из схваченных террористов не собирался идти на смерть. Чаще всего события развивались по стандартной схеме: щедрые заказчики, сохраняющие инкогнито (ОКР продолжал именовать их группой «Памир»), желали приобрести боеголовку, или энергоблок с затонувшего ледокола, или что-то еще в том же роде. А завершалось все самоубийственным взрывом или попыткой его совершить…

– Я думаю, за группой «Памир» стоит один человек. Если, конечно, его можно назвать человеком… – подвел генерал итог своему рассказу. – И цель у него одна, очень простая: сделать наш мир окончательно непригодным для жизни.

– Кто же этот человек? – спросил я, почти не сомневаясь в ответе.

– Максимилиан Кауфман.

Ну конечно… Для генерала Кауфман – не то Антихрист, не то Сатана, изначально ответственный за все напасти, обрушивающиеся на наш многострадальный шарик. У меня тоже нет причин считать директора московской СБА белым и пушистым. Но все-таки хотелось бы услышать хоть какие-то доказательства…

Доказательство у генерала имелось одно, да и то косвенное: старый как мир вопрос «Кому это выгодно?». Даже можно сформулировать иначе: кому не приходится бояться постоянно растущего уровня радиации? Растущего глобально, по всему миру? Ответ возможен лишь один – тому, кто в любой момент может уйти в другой мир, свободный от радиоактивного заражения. И этот ответ, словно жирная стрелка-указатель, был направлен на Станцию, на «Науком», на Кауфмана… Примерно так представлял себе генерал подоплеку происходивших событий.

Я припомнил одну из лекций профессора Маргияна, касавшуюся вопросов генетического вырождения человечества. И сказал:

– Концы с концами не сходятся. Новый и пустой мир надо кем-то заселять, а переселенцев можно взять только отсюда, из мира нашего. Так зачем окончательно добивать их генофонд? Чтобы по новому миру расселялись мутанты и уроды?

Кравцов одобрительно кивнул.

– Хороший вопрос, зришь в корень. Но ответ ты упустил в Печоре. Придется поработать над ошибками, Мангуст.

– С чего начать?

– Вот с этого человека… Смотри и запоминай.

На стол передо мной лег небольшой белый прямоугольник. Я смотрел и запоминал: Рига, улица Чеслава Млынника, 17, Адольф Рейснер, двенадцатизначный код коммуникатора, – а прямоугольник тем временем темнел на глазах, буквы и цифры становились все менее четкими и окончательно слились с фоном.

– Это «гравер», – сказал генерал. – Один из лучших. Закажешь у него «невидимку».

– Что потом?

– Ждать. Думаю, предложение от потенциальных работодателей не задержится.

– Наемники?

– Да. «Гравер» тесно связан с одной из команд… И команда эта получила не так давно очень заманчивое анонимное предложение.

– Я их знаю?

– Главное, их командир знает тебя. И про трибунал, и про побег знает.

– Кто он?

– Не он – она. Артистка.

Хо-хо… Если привычки экс-покойницы не изменились, то моя личная жизнь будет весьма насыщенной.

– Отставить пошлые мысли! – приказал генерал.

– Слушаюсь! – привычно ответил я.

Ну вот и завершилась моя вольная жизнь… Не надо ломать голову, что предпринять дальше. Займемся привычным, даже поднадоевшим делом – спасением России. Интересно, как вышеупомянутое мероприятие финансируется с учетом моего нового статуса?

– «Невидимки» очень дорого стоят, да и Рига не ближний свет… – осторожно закинул я удочку. Но выловил большой кукиш.

– Закончились деньги с энергозаправки? – недобро прищурился генерал. – Прогуляйся ночью еще на одну.

– Постой! – окликнул знакомый голос.

Алька обернулся. Его догонял Наиль. Мало получил? Желает продолжить?

Но вроде бы дезертир оказался настроен мирно. Подошел неторопливо, всем своим видом демонстрируя отсутствие агрессии.