Ведь предлагали мне умереть достойно, даже «дыродел» выдали с одним патроном… Так нет же, выбрал глупую смерть на клыках глупых тварей.

Я сделал несколько шагов назад, чтобы подбегавшие сразу не взяли в кольцо. Сработал рефлекс загнанного в ловушку человека – особого смысла в том не было, фронтальную атаку трех зубастых пастей тоже не выдержать, такими челюстями оттяпать человеку ногу не труднее, чем мне откусить кусок яблока…

Спина уперлась во что-то твердое, расположенное чуть выше поясницы. Не отрывая взгляд от псевдорептилии, я протянул назад руку и нащупал толстый железный штырь, торчащий из ограды… Не то кусок арматуры, оставшийся торчать после строительства, не то вколоченный костыль. Так-так…

Торопливо пошарил выше – еще один штырь, на уровне плеча. Специально сюда вбитый, сомнений нет: мои пальцы зацепились за некое подобие шляпки, возникшей явно вследствие сильных ударов кувалдой. Вот и лазейка…

Через мгновение я уже стоял на верхнем штыре. Очень вовремя – число противостоявших мне тварей утроилось.

И что дальше?

Не совсем понятно… Других штырей не обнаружилось, лишь две выбоины в стене, два уступа, за которые можно было удобно ухватиться руками, что я и сделал. В принципе, до гребня уже недалеко, даже не обладающий особыми спортивными данными человек может на него вскарабкаться. Но делать это мне категорически не хотелось. Сейчас хорошо слышалось легкое гудение, исходящее от наконечников как бы копий. Система защиты на этом участке не отключена, как я надеялся. Стоит достаточно массивному предмету оказаться между двумя наконечниками, и он тут же будет испепелен мощнейшим разрядом. Птичка пролетит беспрепятственно, упавший с дерева лист тоже… Но я, увы, способностью обращаться в воробья не обладаю.

Посмотрел вниз… Твари разгуливали у меня под ногами, не предпринимая попыток добраться до распластавшегося на стене капитана Дашкевича. Либо способность к прыжкам у зубастиков напрочь отсутствовала, либо они сочли задачу выполненной: дичь в ловушке, можно дожидаться подхода охотников. В смысле, вертухаев с «абаканами».

Я посмотрел вверх. Никаких следов того, что через стену лазают, отключая каким-то хитрым способом защиту, – растущий на гребне мох (не то настоящий, не то искусная имитация) нигде не поврежден.

А это что за светлая полоска? Провод? Я напряг память – а она в подобные моменты весьма обостряется – и припомнил: точно, как раз где-то здесь над оградой проходила линия электропередач, самая обычная, на шесть киловольт. Тянулась к трансформаторной будке, приткнувшейся возле особняка.

Вопрос: так почему же я вижу лишь один провод, если их у меня над головой четыре? Ответ: потому что он единственный хорошо отполирован, остальные серого цвета, как и подобает покрытому пленкой окислов алюминию, и сливаются с сумраком белой ночи.

Вот, значит, как отправляются здешние вертухаи в свои самовольные походы за спиртным. Высоковато, однако… Нижний провод – тот самый, отполированный – как минимум на метр выше гребня. Кто попало тут в самоход не двинет, такое под силу лишь хорошо натренированному спортсмену…

В своей способности к прыжкам в высоту я не сомневался. Тревожило другое: за провод придется хвататься в верхней точке траектории, вытянутыми над головой руками – не промахнуться бы в полумраке. Рухну на ограду – изжарюсь, на землю – то-то будет радость у обладателей крокодильих пастей…

Прыгнул.

В полете успел подумать, что если невзначай зацеплю два провода вместо одного, результат будет тот же – большое подгоревшее жаркое.

Пальцы левой руки скользнули по холодному алюминию, не успев за него ухватиться. Зато правой я вцепился в провод намертво.

Так… Теперь зафиксировать вторую руку… Отлично… Теперь закинуть на провод ноги – если передвигаться, свисая вниз на манер сосульки, нижняя часть тела угодит как раз между копьями-разрядниками, со всеми вытекающими последствиями. Ползти над гребнем надо, прижавшись к проводу всем телом.

Этот пункт оказался самым трудным для выполнения. Когда я попытался подтянуться и закинуть на провод ноги, он начал раскачиваться, и амплитуда колебаний увеличивалась с каждым моим движением. До соседних проводов – полметра, не больше. Шесть киловольт – не шутка, и если я коснусь двух проводов одновременно, на подстанции через секунду или полторы сработает защитное отключение. А я за эти полторы секунды узнаю, что ощущают казнимые на электрическом стуле. Узнаю, но уже никогда никому не расскажу.

Я упрямо повторял свои попытки. Ничего другого все равно не придумать, именно так проникали за забор солдатики, проникну и я.

Оп! Моя рука коснулась второго провода! Сердце болезненно сжалось в ожидании чудовищного удара током. И на том все закончилось. Я нервически хихикнул, удивив сновавших внизу зубастиков. Если они, конечно, способны удивляться…

Линия обесточена! Мог бы и сразу догадаться, видел же мельком улицу, где не горел ни единый фонарь… На Царское Село, как и на весь Питер, электричество подают в режиме «три-три»: три часа света, затем три часа темноты. Все потребляющие энергию системы особняка работают сейчас от автономных генераторов. Здешние самоходчики прекрасно знают график отключений и ничем не рискуют. Да и воздушной гимнастикой едва ли занимаются, наверняка приспособили какой-нибудь крюк на палке или веревке, для обратных путешествий уж точно…