– А с чего ты решил, что я из Новомосковска?
– поинтересовалась она.

– А откуда тебе еще взяться, такой красивой?
– с издевкой переспросил тощий, недоуменно посмотрел на всхлипывающую у его ног девушку, словно гадая, откуда она вообще взялась, и пинком отпихнул ее прочь.
– Кто еще будет с этим допотопным барахлом нянчиться?

Он ткнул пальцем в перевязи ведьмачки.

– Как знать...
– вздохнула Инари.
– А взялась я оттуда же, куда сейчас уйду. Если ты тут главный, убери этого дрессированного медведя с моей дороги.

– А если не уберу?
– заинтересовался тощий.
– Что тогда?

– Тогда на выбор - или сломанные руки, или выбитые зубы. Тебя что больше устраивает? Можно, впрочем, и все сразу организовать.

– Ути, какие мы суровые, - гоготнул Кроха, отлипая от двери и неторопливо надвигаясь на ведьмачку.
– Фейс попроще сделай. Что-то ты дюже спокойная. Или все еще на помощь своих кобелей рассчитываешь?

– На помощь?
– задумчиво переспросила Инари.
– А зачем? С тремя щенками я и сама как-нибудь справлюсь.

– Ты кого щенками назвала, курва?
– прошипел тощий.

– А разве здесь кроме вас кто-то еще есть?

– Значит, сейчас будешь извиняться, - обнадежил Кроха, подойдя вплотную и заставляя ведьмачку отступить к стене. Инари тяжело вздохнула, чувствуя, как поднимается внутри глухая злость. Не кровавый туман ярости, несущей разрушения всему, чему не посчастливится оказаться у ведьмачки на пути, но для людей и этого будет более чем достаточно. Ведьмачка еще раз вздохнула... и отпустила злость на свободу, как спускают с поводка бойцовского пса. Дальнейшее произошло почти одновременно. Ведьмачка единым неуловимо быстрым движением ускользнула от попытавшегося сгрести ее в охапку Крохи и перехватила его правую руку. Выворачиваемый сустав сочно хрустнул, и двухметровый качок рухнул на колени, визжа неестественно высоким голосом и мотая головой, а Инари с ноги съездила по лицу противника, окончательно валя плюющегося осколками зубов верзилу на пол. Забившаяся в угол девушка вторила Крохе пронзительным визгом. Сломанный нос, попытавшийся перехватить ведьмачку, отлетел к противоположной стене, отброшенный белоснежной молнией, сорвавшейся с выставленной в его сторону ладони. Сверху на тихо поскуливающего парня, словно крышка гроба, обрушилась вешалка с плащами, запахло паленой шерстью. Когда Инари обернулась к тощему, тот нервно икнул, попытавшись амебой расплыться по обоям. Получилось не очень удачно. Затянутые, словно бельмами, молочно-белой пеленой огромные глаза ведьмачки полыхали, как галогеновые лампы, что было особенно заметно в слабо освещенной прихожей.

– Не подходи, - просипел тощий, судорожно выхватывая из кармана выкидной нож.
– Не подходи! Хуже будет!

– Тебе? Да, - согласилась ведьмачка, обнажая меч.
– Оружие бросил! Иначе руку отрублю.

В реальности угрозы тощему даже не пришло в голову усомниться. Меч был настоящий, остро отточенный, а пример неповиновения как раз в данный момент шепеляво матерился на полу.

– Ты что?
– торопливо заговорил тощий, отбросив нож, вскинув руки ладонями вверх и безуспешно пытаясь улыбнуться.
– С дуба рухнула? Это ж шутка была, прикол такой...

– Хорошая шутка, - без тени улыбки подтвердила ведьмачка. Она не повышала голоса, и, тем не менее, тощий превосходно услышал ее сквозь визг и перемежающиеся матом стоны Крохи.
– Удачная. А теперь забирай эту падаль и выметайтесь отсюда. Вперед!
– Она кивнула в сторону входной двери.

Тощий не заставил просить себя дважды. Растолкав Сломанного носа, он с помощью приятеля выволок находящегося в прострации Кроху из квартиры. К этому времени девушка, кажется, уже сорвала голос и только прерывисто всхлипывала, забившись в угол и дрожа. От слез макияж размазался и основательно смылся, открывая собственный грязновато-желтый цвет кожи. Ведьмачка с отвращением посмотрела на сжавшееся в комочек существо, весьма и весьма отдаленно напоминающее человека, поморщилась и ни о чем не стала спрашивать.

С лестницы еще доносилось копошение выгнанной из квартиры троицы. Встречаться с ними повторно у Инари не было ни малейшего желания. Открыв окно на кухне, ведьмачка перемахнула через подоконник, повисла на вытянутых руках и спрыгнула вниз на газон. Обогнув дом, она взяла второй ответвляющийся от подъезда след и скрылась из поля зрения, прежде чем на крыльцо вывалились изрядно потрепанные Фикса с сотоварищами.

Спустя час у подъезда появились идущие по следу ведьмачки ликвидаторы.

– Слушай, Алексеич, а ты уверен, что эта иномирная малолетка над нами не издевается?
– поинтересовался Дэн, разглядывая темные стекла выходящих во двор окон.
– Сначала кафешка, потом домик в деревне. Теперь опять какая-то явочная квартира или чердак...

– Это ты у меня спрашиваешь?
– мрачно отозвался Леха.
– Ну, тогда отвечу: пока не войдем, не узнаем. И, как мне что-то подсказывает, о себе мы сейчас узнаем много нового и интересного. Выдвигаемся на позиции.

С оружием наизготовку ликвидаторы нырнули в подъезд и поднялись на второй этаж, встав по обе стороны от двери, на которую реагировал мракометр. По кивку Дэна третий ликвидатор - по дороге оперативники уже успели выяснить, что его зовут Юрием, и переименовать в Юрца - нажал на кнопку звонка. Трель за закрытой дверью была отчетливо слышна, но никакого ответа не последовало. Повторная попытка так же дала отрицательный результат.

– Кажись, хозяева в отлучке, - прокомментировал Леха, напоследок стукнув по двери кулаком. Та приоткрылась. Ликвидаторы переглянулись и снова вскинули автоматы.

– Грешно не воспользоваться гостеприимством, - приглушенно пробормотал Дэн.
– Только смотрите в оба, ребята.

В прихожей царил умеренный разгром, в воздухе витал слабый запах паленого, на светло-бежевом линолеуме чернели пятна крови.

– Меняю свое мнение, - мрачно заметил Леха.
– Кажись, хозяева никуда не отлучались. По ходу, их банально схарчили.