Шрифт:
— Готов к началу сканирования! — отчеканил я, вслушиваясь в ругань за спиной.
— Куда ты провод суешь, клизму тебе в зад?!
— Эдуард Витальевич, сердечная помпа не качает!!
— Где наноботы, бездари?!
Я слушал ругань Франкенштейна и вялые оправдания Павла с возрастающей паникой. «Номер десять» — второе мое подключение. А если учесть, что первого я не помню совсем, очнувшись уже возле унитаза в приступе рвоты, то для паники самое время… а когда каждое подключение стоит государству десятки тысяч долларов, впору вообще заикой стать.
— Какое у него сердце было, страсть! — Это, по-моему, Тимур. Законченный циник привычно комментирует процесс. — Вот бы ему наша помпа понравилась…
— Ты на легкое посмотри, смолой никотиновой аж сочится, — отозвался Павел тягуче. — А если надавить…
— Работайте, скальпель вам в печень!
«Слава богу! — мысленно возопил я. — Правильно, Франкенштейн, заткни их, иначе я свой желудок продемонстрирую…»
— Наноботы в крови…
— Огурцов, моделирование! — рявкнул Франкенштейн.
— Сигнал идет, — отозвался я, наконец-то погружаясь в работу. — Моделирование запущено! Получена первичная схема прижизненного расположения нейронов!
Компьютер взвыл от натуги, перерабатывая в секунду триллионы операций. Еще бы, отсканировать головной мозг человека, получить и проверить коды доступа от наноботов, что разгоняет по организму «пациента № 10» сердечная помпа, и смоделировать искусственную деятельность ЦНС — брр! Даже у меня мурашки по коже, хотя повидал мощнейшие компьютеры мира!
— Черт!
Короткий вскрик Павла и неуклюжие тупые удары по жестяной каталке заставили вздрогнуть. Усилием воли я вернул глаза к монитору, лучше мне на это не смотреть. За спиной под моим руководством сейчас тысячи наноботов разносят по организму «десятки» дубильные вещества и крионный бальзам, не дающий органике начать разложение. Забитые тромбами вены набухают, извиваются, как черви. Тело вздрагивает, бьется на каталке. Из-под век трупа текут слезы, легкие спазмируют хрипами, сочатся мокротой. Если там мужчина, то возможна эрекция, а если женщина… нет! Не думай! Смотри в монитор! Следи за миллионами цифр, опорочивающих самое святое в человеке — душу. Вон длиннейшая строка, похожая на уравнение помешанного математика, это отсканированная часть души — цепочка реакций человека на внешние раздражители. А эта, быть может, отвечала за любовь и привязанности…
— Время?! — взревел Штерд.
— Общее: пятьдесят шесть секунд, — деревянным голосом сказал я. — Расчетное: двенадцать секунд… восемь… три…
— Копирование модели завершено! — отозвалась в наушниках Ольга. — Сигнал получен! — И спустя секунду с триумфом добавила: — Функционирует!
Я мысленно кивнул Ольге, моей дублерше в операторской, дрожащей ладонью вытер пот со лба и сказал громко:
— «Десятка» в системе!
Почти не помню, как добрался к операторской, все как в тумане.
— Фу! — наморщила носик Ольга. — Ну от тебя и воняет!
— Мы их душили-душили, душили-душили… — неуклюже схохмил я, пряча в карманы трясущиеся пальцы.
— Фу!
Я рухнул в кресло и вытянул ноги. Голова кружится от пережитого, желудок спазмирует. Запах формалина, что поминала Ольга, врезается в ноздри. Черт! Даже после душа остается, въедливый, зараза! Домашние уже начинают коситься, мол, а куда это ты, Сереженька, программистом устроился, что от тебя мертвяками воняет?
В ладонь ткнулось что-то горячее, пальцы машинально обхватили бумажный стакан.
— Выпей чаю, — сказала Ольга мягко. — Тебе поможет…
Дверь операторской распахнулась от толчка. Уже без кожаного фартука, но еще в белом халате, Тимур почти ввалился в помещение. В руке надкушенный бутерброд с колбасой, рожа красная, глаза слезятся. Услышав последние слова, он брякнул:
— Какой чай, Олечка? Только спирт спасет его нежный мозг! По маленькой в конце дежурства?
Желудок болезненно вздрогнул при виде жующего бутерброд Тимура, рванулся к горлу. Я поспешно отвернулся, стараясь дышать глубоко и размеренно, глубоко и размеренно…
— Какой ровный зеленый цвет, — развязно прокомментировал Тимур. — Хлипкий вы народец, железячники. Видели бы вы, как мы спинной мозг из трупа в универе извлекали…
— Оставь его в покое, — вступилась Ольга. — Это вы уже привыкли, потрошители, а Сергей человек новый. Вспомни, как сам здесь впервые оказался!