Как только соратники устроились в креслах, Олег шепнул:

— Неуютно.

Стас растопырил ноздри, шумно втянул воздух и заявил:

— Зато пружины в одно место не впиваются. И запах нормальный. По крайней мере, китайской фабрикой не воняет.

— Только все равно бесит. Как можно называть экономикой изобилия систему, где нужно платить за общественный транспорт?

Стас усмехнулся, взглянул с видом знатока, понизил голос до едва различимого шепота:

— Смысл «изобилия» в отсутствии дефицита — любой ресурс восполняем, любую вещь можно скопировать. Но бесплатного тут нет, ни грамма.

— А как же мы прошли в вагон?

— Какой-то резерв заложен на каждого. Минимум. Как пособие по безработице.

— Все равно неправильно. Платить за проезд… блин, не по-русски, — протянул Олег.

— Согласен. Но правила такие. Чтобы пользоваться — нужно платить. А чтобы платить — нужно зарабатывать. Кто не умеет зарабатывать, того принудительно на работу устраивают, но такой человек автоматически причисляется ко второму сорту. Это еще один принцип их «изобилия» — избавиться от нахлебников.

— В мое время в Интернете гуляла отличная, правильная фраза какого-то школьника: русских угоняли в рабство, но даже там они не работали.

Стас выдавил печальную усмешку, почесал огромной пятерней затылок:

— Эту шутку здесь не поймут. — И добавил многозначительно: — Тупые они.

— Извините.

Юноша возник рядом так неожиданно, что оба пассажира вздрогнули. На чистом лице парня вспыхнула улыбка, наполненная стеснением и любопытством, по-детски большие глаза жадно блестят, взгляд ощупывает камуфляж.

Стас снова почувствовал холодок, но юноша заговорил прежде, чем эта фобия успела развернуться:

— Вы поклонники «нулевых»? Реконструкторы?

— Что?! — громыхнул шеф сердито.

Зато Стас отозвался уверенно и благожелательно:

— Да.

— Крутое хобби! — Парнишка просиял, робкая улыбка превратилась в широченный смайл. — Ну вы ваще… Обалденно! А это, — кивнул на одежду, — настоящее?

— Конечно.

— Здорово! Я только один раз был на фестивале «нулевых» и до сих пор в восторге! А вы сейчас тоже на фестиваль? Слышал, на Селигере что-то намечается?

— Да.

— С ума сойти! Можно я присяду с вами?

Не дождавшись согласия, парень приземлился в соседнее кресло, спросил с придыханием:

— В палатках жить будете? И костры жечь?

Олег включился в игру только теперь, но стереть с лица недовольство так и не смог:

— Будем.

— Супер! Завидую! Но сам без цивилизации умру через полчаса. И как вам удается все это? Вот так, по-дикому! Там ведь спать на земле нужно, да? И биокабинки — туалет, душ — привозные?

— А раньше люди в реках мылись, — буркнул шеф. — А по нужде в кусты.

Парень скривился, ответил с грустью и разочарованием:

— Не, ну это совсем дикость. «Нулевые»-то с трудом можно культурой назвать, а то, что еще раньше… Не… Читал, конечно, про то, как раньше, в тех же «нулевых», были реконструкторы, которые восстанавливали средневековье. Но средневековье… — юношу передернуло.

— А чрезмерная технология, значит, лучше? — спросил Олег.

Брови паренька подпрыгнули и замерли на середине лба, глаза, и без того выпученные, едва не вывалились на пол.

— Чрезмерная? Да мы отстаем! Еще столько всего не охвачено! Клонирования человека сколько ждали? А воплотили только три года назад! Экскурсии к Юпитеру запустили только в начале этого года. Искусственный интеллект работает пока на уровне фрагментов. И это только пара капель в океане, то, что у всех на устах. Про другие проекты уж молчу.

— Гады, — проскрипел шеф.

Румянец мгновенно покинул щеки юного собеседника. Его пальцы, хрупкие, как веточки, зашлись дрожью. Губы паренька тоже задрожали, дыхание сбилось. Он даже привстал.

Стас наблюдал за реакцией парня с легким холодком, в нем тоже шевельнулся страх — прокололись. Через пару минут этот дохляк отправит тревожный сигнал в полицию, и все, приехали. Хотя… Бритый затылок боевика покрылся мелкими капельками пота, рука метнулась к детонатору.

Вдруг юнец изобразил хитрый прищур, его рот снова изогнулся радостной дугой: