— А, я понял! Вы образы репетируете! Конечно! Настоящий парень из «нулевых» должен мыслить тем временем, создавать впечатление! Ну ваще… Вы меня сделали по полной! Браво!

Стас нервно хохотнул в ответ, подмигнул. Следом за ним улыбку выдавил и Олег. Но, будь их восторженный собеседник чуточку внимательней, смог бы заметить сжатые кулаки шефа.

Савеловский вокзал встретил путников вытянутыми к небу стенами. Бетон, пластик и стекло соединились причудливо, перемычки распались множеством геометрических фигур, отчего стена здания кажется переломанными куском природного хрусталя.

Прозрачный купол над головой стал веским поводом остановиться и уставиться в небо. Купол подкрашивает небосвод фиолетовым, но цвет удивительно гармоничен, совсем не давит.

Стас прошелся пятерней по бритому затылку, выдохнул:

— Да… Давненько я не посещал столицу. Размахнулись, черти. Фотки-то я, конечно, видел, но Интернет не передает масштаб.

— Мы на метро?

Стас сдвинул брови, снова задумался, пробормотал:

— Метро? Так там музей.

— Э… музей чего? — настороженно спросил шеф.

— Метро. Музей Московского Метрополитена, сокращенно МММ.

— Они идиоты? — последнее слово Олег произнес с особым смаком. — МММ — это гигантская афера конца прошлого века…

— Поэтому музею и оставили такую аббревиатуру. Смысл Метрополитена тот же.

— Что? — брезгливо протянул Олег. — Да как они посмели? Метрополитен в свое время был кровеносной системой города!

— Не все так просто, — отозвался Стас и, поймав тяжелый взгляд шефа, добавил торопливо: — По их логике. Считают, что излишнее развитие Метрополитена затормозило развитие автопрома и дорожные реформы.

— Дорожные реформы в России? — прорычал шеф. — Я скорее поверю в восстание свиней против грязи!

— Не горячись, посмотри сам.

Мужчины неспешно вышли на привокзальную площадь, и Олег ахнул:

— А где пробка?

— Все, кончились пробки. Народ уже и не помнит, что это такое, верит не больше, чем в Деда Мороза.

— Но как?

— Теперь автомобилем управляет не человек, а компьютер. Выбирает оптимальные маршруты, не нарушает правил, аварии на 99 % исключает. Плюс множество людей перешли на режим удаленной работы, поток сразу сократился. Кстати, большая часть приезжих вернулась в родные города, народу сразу стало в разы меньше, это тоже разгрузило дороги.

— Почему уехали?

— Правительство дало… импульс, чтобы развивались и другие города, не только столица. Кстати, развиваются они даже лучше, чем Москва. Москва-то древняя, еще мамонтов застала, как ее модернизировать? А остальные города попроще. Хотя с Питером тоже сложностей масса.

Олег проговорил упавшим голосом:

— Москва без метро и пробок. Не верю.

— Пойдем. На такси денег не хватит, но на трамвае покатаемся легко.

— Фу, они извели метро, но оставили трамваи? Ни ума, ни фантазии у людей!

Из окна трамвая город предстал красочной открыткой. Дома, в большинстве своем, скрыли бетон стен за широкими экранами из стекла и пластика. Весь город стал выше, только одни островки выросли на десяток этажей, а другие уже подпирают небосвод. Солнечные блики отражаются в стеклянных поверхностях, перебегают от дома к дому. Дороги лежат идеальным, угольно-черным полотном.

Трамвай движется неспешно, с величием, присущим президентскому кортежу. Мимо пролетают разноцветные машинки, а дома наоборот — плывут. Олег с удивлением рассматривал свой институт — место родное, хотя дальше третьего курса так и не шагнул. Вместо молочно-коричневых стен здание покрыли плитами пластика. Четыре оттенка серого сложились причудливо, вылепили на стенах иллюзию колонн и разноуровневый цоколь. Рядом — парк. В «нулевых» его затянули строительной сеткой, сверху прилепили щит с планом торгового центра, но теперь шеф обнаружил тонущий в зелени островок. Не успели или совесть проснулась?

Москва-река открылась синей полосой. Переливы крохотных волн чистые, блестящие. Олег даже лбом в стекло уперся, все пытался высмотреть памятную коричневую муть. В ответ на его сомнения с высоты бросилась чайка и через секунду, тяжело взмахивая крыльями, понесла в небо жирную рыбину.

— Я не верю, — прошептал Олег. — Не верю.

Стас откликнулся задумчиво и хмуро:

— Интересно, а брусчатку Красной площади они тоже пластиком заменили?

Настроение шефа вернулось к исходному состоянию, словно выключатель щелкнул. Лицо прорезали злые морщины, маленькие глазки превратились в буравчики, а вена на шее забилась пульсом.

— Сейчас узнаем. Почти приехали.

Трамвай отплыл бесшумно, разноцветные машинки проносятся в нескольких десятках метров. Туристов не видно: эти наверняка приезжают на Красную площадь на музейном метро. Так что тяжелая поступь армейских ботинок стала самым громким звуком.

— Сюрреализм какой-то, — прошептал Олег.

Они двинулись в сторону Кремля походкой людей, чье время не мчится, а прогуливается. Здесь все казалось знакомым до крайности, до последнего кирпичика, до последней выщербинки в кирпичике.