— Теперь понятно, почему вы так устали. — Инженер покивал головой. — Все-таки хорошо, что я не работаю в милиции. Не для меня это — предпочитаю лабораторию. А пан доктор свой кабинет. Не так ли?

— Пани Иренка, мне кофе, — сказал Неваровный, когда у столика появилась официантка, сменщица Эльжбеты Дорецкой. Ирена Барская тоже была красива, хотя и не так эффектна, как ее подруга.

— Сначала съешьте что-нибудь, — посоветовал доктор Воркуцкий, — например, яичницу с ветчиной.

— Я лишь только теперь, — рассмеялся офицер, — понял, насколько голоден. Если бы не заговорили о яичнице, то до вечера ничего бы не съел.

Пока официантка ходила за яичницей, Неваровный успел рассказать подробности об ограблении магазина и поимке преступников с помощью служебно-розыскной собаки.

— Интересно, как же собака идет по следу? — спросил инженер.

— Это еще до конца не ясно. Существуют различные теории. Проводились многочисленные эксперименты, которые доказали, что дело здесь не только в чутье, а и каком-то еще не исследованном инстинкте.

— Это просто фантастика! — Воркуцкий не переставал восхищаться Градом.

Утолив голод и отхлебнув большой глоток кофе, офицер спросил:

— А не объяснит ли мне кто-нибудь, что такое героин?

Услышав это слово, врач вздрогнул, но тут же овладел собой и ответил:

— Очень сильный наркотик. Раньше его использовали в медицине. В частности, при изготовлении некоторых лекарств. Это все, что я со студенческих лет запомнил о героине.

— А в качестве наркоза при операциях или для снятия боли героин не применяют?

— Конечно, нет, — сказал доктор. — Сейчас даже морфий используется только в исключительных случаях. Я ведь частенько выписываю своим пациентам болеутоляющие средства и перед операцией делаю обезболивающий укол, но никогда не применяю морфий.

— Есть подозрения, — осторожно заметил Неваровный, — что существует контрабандный ввоз героина в Польшу. Вроде бы наши наркоманы в последнее время стали пользоваться этим препаратом.

— Этого не может быть.

— И тем не менее есть данные, что наркомания становится проблемой у нас в стране.

— Возможно, — согласился Белковский, — но героин тут ни при чем. Килограмм этого наркотика стоит четыреста тысяч долларов, а в специально приготовленных для использования дозах — в два раза дороже. В Польше таких богачей нет, что могли бы себе позволить подобную роскошь.

— Это верно, — подтвердил доктор, — я никогда не слышал, чтобы у нас в стране пользовались героином. Морфинисты встречаются, причем стыдно сказать, чаще всего среди врачей и фармацевтов. Практически только они имеют возможность полузаконным путем раздобыть этот наркотик, по рецепту в аптеке. Но и морфий, доставаемый незаконным путем, очень дорог. Вы согласны со мной, пан инженер?

— Безусловно. Подсчитать очень несложно. Если килограмм героина стоит, грубо говоря, четыреста тысяч долларов, то морфий в десять раз дешевле — только сорок тысяч долларов. Для польского кармана это слишком дорого.

— Вы меня убедили, панове, — майор решил сменить тему. Он наклонился и потер лодыжку, сморщившись, словно от боли. — Я столько слышал о вас, доктор, как о первоклассном специалисте в своей области, что, наверно, скоро обращусь к вам за помощью. После сегодняшней прогулки мне это стало ясно.

— Болят ноги?

— Не очень. Но в одном месте у меня слишком выступает вена, большая, размером с пятидесятигрошевую монету.

— И давно это у вас?

— Да уж лет двадцать.

— Тогда особо не расстраивайтесь. Если она будет увеличиваться или боли усилятся, приходите ко мне.

Майор больше не затрагивал тему о наркотиках, его собеседники тоже. Никто из них не упомянул о недавнем происшествии в школе, хотя уж кто-кто, а доктор Воркуцкий должен был об этом что-то знать, если не как врач, то как отец девочки, учившейся в одном классе с пострадавшей.

В воеводском управлении «старик» сообщил Неваровному, что по делу о наркотиках тот должен поддерживать контакт с соответствующим отделом Главного управления, который и поставит его в известность о полученных результатах.

Полковник, с которым Неваровный уже однажды беседовал о проблеме наркомании, порадовал его новостями.

— Теперь нам известно, чем отравилась та школьница из Подлетной, — сказал он.

— Чем же?

— В ее сумочке обнаружены остатки белого порошка. В результате анализа выяснилось, что это смесь различных лекарств.

— Я плохо разбираюсь в медицине.

— Но уж поскольку вы волей-неволей столкнулись с этими проблемами…

— Пожалуйста, пожалуйста, говорите.

— Этими молодыми наркоманами, — сказал полковник, — мы, конечно, займемся, но и вы не теряйте их из виду. Контакт с девочкой, о которой вы говорили, очень важен. Надо его всячески поддерживать. С нами никто из учащихся не будет разговаривать так искренне и откровенно. А для нас это крайне необходимо.