Что-то дело начало становиться совсем странным.

Значит, Александр собирался встретиться с девушкой, а перед свиданием он решил совершить ограбление. Это выглядело немного странно и нелогично.

Неужели ограбление было спонтанным? Да и какого черта его понесло на крышу?!

Вздохнув, я последний раз набрала номер Светланы, уже не надеясь, что она возьмет трубку.

— Да? — неожиданно для меня раздался ее бархатный голос.

Только сейчас он звучал немного напряженно или даже раздраженно.

— Здравствуйте, это Вера, — представилась я.

Наступило секундное молчание.

— Из агентства? — удивленно и по-прежнему не очень приветливо уточнила Светлана.

— Да, — подтвердила я.

— Что-то случилось?

— Нет, то есть да. В общем, нам нужно срочно встретиться. Это по поводу книги, у меня появились кое-какие соображения, но мне нужна более подробная информация. Боюсь, все гораздо серьезнее, чем казалось. Мне очень нужна ваша помощь и подробности этой истории.

Мне послышалось или на заднем фоне появился еще какой-то голос? Я попыталась прислушаться, но тут заговорила клиентка.

— Простите, Вера, но я сейчас крайне занята. Давайте встретимся позже, я вам позвоню.

— Но…

— Все, я вам позвоню, — с нажимом повторила Светлана. — Хотя на вашем месте, я бы бросала это дело.

Вызов прервался, напоследок мигнув экраном телефона.

Если бы я могла без последствий бросить это дело… Подтверждая мои слова, по спине пробежали предупреждающие мурашки.

И я ничего не могла сделать, так как не понимала, что это или кто…

На улице уже окончательно стемнело. С грустью я подумала, что завтра снова не высплюсь и буду злая как собака.

А ведь придется еще сегодня проводить полноценный спиритический сеанс.

Дома меня ждал душ, замороженные до неузнаваемости пельмени и привычная чашка кофе. Этот напиток всегда возвращал меня к реальности.

Вернувшись в гостиную, я отодвинула ковер. На полу уже ничего нельзя было разглядеть, от прежних линий осталась только мелкая крошка. Взяв мелок, я уверенно от руки начала чертить пентаграмму призыва, очень напоминающую сатанистскую звезду. Руки не дрожали, и линии уверено ложились на деревянный пол.

Закончив, я аккуратно отступила, оценивая свою работу — не совсем идеально, но главное, что отсутствовали разрывы. Духу не удастся выбраться, а остальное не так уж важно. Призрак, который прорывается в реальность — это действительно жуткое зрелище, да и упокоить такой дух очень сложно, а раны наносит он самые настоящие, материальнее некуда.

Я достала набор свеч и аккуратно, чтобы не разрушить линии, расставила по углам звезды. Чиркнув спичкой, я осторожно подожгла фитильки. Потянуло легкой гарью, но мне нравился этот запах. Для меня это был запах колдовства.

Выключив свет, я вернулась к рисунку. Комната теперь была погружена в приятный полумрак, который немного успокаивал. Рядом со мной уже лежал посеребренный кинжал ручной работы, с удобной, но не привлекающей внимание рукояткой. Наточенное лезвие было покрыто тонкой вязью причудливых символов.

Ждать было бессмысленно. Медленно, речитативно, я начала выдыхать слова древнего, мертвого языка. Звуки легко срывались с языка грубыми, рычащими фразами. Я звала. Звала душу, что находилась за гранью.

Я приказывала ей прийти.

Крепко перехватив кинжал, я медленно провела лезвием по ладони, оставляя красную полосу. Вытянув руку, я задержала ее над центром звезды. Капли крови начали стекать по ладони и падать вниз.

Мой голос начал набирать силу, все громче и громче с каждой упавшей каплей.

— Александр Ерошин! — резко закончила я, убирая руку.

Царапина прямо на глазах начала затягиваться, но мой взгляд был прикован не к ней, а к свечам.

Огоньки даже не дрогнули.

— Александр!

В ответ мне была только тишина.

Не пришел. Не захотел отзываться.

— Александр Ерошин, — в последний раз обратилась я в пустоту.

Но в комнате я была одна.

Похоже, все зря, Александр не хочет выходить на контакт.

Чувствуя неприятную слабость, я встала и затушила свечи. Убирать все сейчас мне не хотелось, да и через несколько секунд я, наверняка, смогу ощутить все прелести истощения. Прибраться я смогу и завтра…

Мой сон снова прервался. Декорации прошлого кошмара нисколько не изменились.