Шрифт:
Несколько неподвижных голосов прозвучало:
1-Й ГОЛОС
Странно, зеркало, отражая лицо слепого, само остается зрячим.
2-Й ГОЛОС
Так же и часы: спокойно тикают, отражая безумие.
3-Й ГОЛОС
Так же и окна: почернели от ливня.
4-Й ГОЛОС
А мы — побелели.
5-Й ГОЛОС
Но этого ведь не видно.
4-Й ГОЛОС
Зато слышно.
6-Й ГОЛОС
Я не знал, что в темноте можно слышать.
7-Й ГОЛОС
Голоса безумцев!
1-Й ГОЛОС
С 1-го по 7-й.
2-Й ГОЛОС
Мы — заживо мы.
3-Й ГОЛОС
Похоронены вместе со временем.
4-Й ГОЛОС
Если время мертво, то что же тогда эхо?
5-Й ГОЛОС
Скелеты секунд.
6-Й ГОЛОС
Тише! вы заглушаете ливень...
Наступило молчание.
7-Й ГОЛОС
Но что это?!.
Не стало слышно ни звука. Навстречу окаменевшим гостям в окнах появился дневной ослепительный свет. Ливень прекратился так же неожиданно, как и не прекращался.
Когда, наконец, в комнату к Пермякову вошли люди, их взорам открылась следующая картина:
На железной койке лежал в полубессознательном состоянии Пермяков. Он то вдруг начинал бредить, выкрикивать что-то бессвязное, называть странные забытые имена, то затихал.
У его изголовья сидел некто призрачный и, склонившись, гладил прозрачной рукой волосы и лицо больного. Призрак был едва различим в утренних сумерках и казался скорее дуновением болезненного оконного света. Он растаял в воздухе, как только к нему приблизились.
ЭПИЛОГ
Двое из них были ему знакомы. Он сразу узнал усы по их Левицкому. Второй же смотрел в окно. Он видел: 1. Небо. 2. Время, скрытое серыми облаками. 3. Гибель, летящую навстречу своей птице.
Остальные гости сидели, стояли или просто ничего не делали. Он поклонился, поздоровался, сказал:
— Здравствуйте!
Хозяйка сказала:
— Это Истленьев! Будьте знакомы!
Хозяйка подумала:
— Знакомы?.. Странно!..
Но они так и не стали. Потому что в это время произошло что-то другое, что отвлекло внимание. Что же произошло? Мог, например, раздаться неожиданный стук или удар в дверь. Двери удивительно чутки к таким вещам. Что-то могло случиться с окнами. И, наконец, с кем-то из гостей. Но... неизвестно.
Истленьев пробрался в самый отдаленный и темный угол, сел там и думал, что он присутствует.
Левицкий, окруженный со всех сторон гостями, стоял ко всем спиной одновременно. Увидя Истленьева, он подал ему знак. Не увидя Истленьева, он продолжал свой разговор с воображаемым не им собеседником.
— Должна была наступить ночь, но что-то не позволяло, — услышал Истленьев.
Со всех сторон долетали обрывки разговоров и фраз. Какая-то незнакомая женщина обратилась к Истленьеву. Отвечая ей, он коснулся воздуха, из которого она состояла.
— Вы любитель музыки?
— Нет.
— Вы любитель живописи?
— Нет.
— Вы нет?..
Голос, не принадлежавший никому из присутствующих, и особенно Истленьеву, ответил ей:
— Не имея страстей, имею бесстрастие. Бывает, смотрю в зеркало так, что оно первым не выдерживает и отводит взгляд. Ммда...
Женщина замолчала. Истленьев покосился в сторону голоса: там было темно.
— А кто это с вами? — спросил гость у Левицкого.
— Это моя невеста — Мария. Мы с ней в один час родились, в один час умерли и, очевидно, в один час будем обвенчаны.
Потом сказал, обращаясь к Марии:
— Это Клавесинов, Мария. Мы с тобой очень рады.
Мария сказала:
— Я очень рада.
Клавесинов:
— Я очень рад...
Иногда, чтобы дать отдых хозяйке, все исчезали. Замечала ли она это? Вдруг погружалась в глубокую задумчивость и так сидела.
Внизу, под окнами, кто-то из маршировавших вскрикнул и громко запел.