Посох в цвету: Собрание стихотворений
вернуться

Бородаевский Валериан Валерианович
Шрифт:

4. «Вот тело обнаженное белеет…»

Вот тело обнаженное белеет Вдоль дерева, и дан рукам размах; Вокруг креста неведомое веет, И волос палачей колышет страх. В их жилах кровь как будто леденеет, Но ремесла усмешка на устах — К деснице гвоздь прижат, и молот реет; Глухой удар, и слышен хруст в костях. Вот по ладони струйка пробежала, Другая заалела ей вослед, И скорбная Мария простонала: «Палач, остановись!.. Иль это бред? Он перед миром чист!» – и меть святая Поникла в прах, стопы Его лобзая.

5. «Родимый Сын, не ты ли предо мной…»

– «Родимый Сын, не ты ли предо мной, Спеленутый, как бы младенец ранний… Прекрасный лик, прозрачный и немой, И скрещены в кровавых язвах длани. Ты в мир пришел, как голубь молодой. Твой взор был слаще взора кротких ланей, Он скорби побеждал, как луч весной, Он утишал огонь земных желаний; Мир воздает позорищем креста. Тобою крест святыней мира станет; Мир без тебя – печальный сирота, Во мглу не-бытия бесследно канет; Прими, земля, того, кто был мне Сын, Лелей Его во тьме твоих глубин!»

ADLER LIED [5]

Посв. Olga Mertens
Мое гнездо я на вершинах строю, Куда достигнет только взлет крыла, И бездна тусклая зияет подо мною, Где пролегает вольный путь орла. И грудь моя, охотника в эфире, Целящий пряный воздух жадно пьет. Я, одинок в моем безбрежном мире, Витаю по кругам, как царь высот. Мой острый взгляд легко измерит дали, На высоте объемлю мир — один; И дикий клекот мой так чужд сынам печали, Как чужды для меня цветы равнин. Когда же молния вдоль гор померкших блещет И эхо громово над безднами поет, Во мне испуг позорный не трепещет, И в бурю гордое крыло меня несет.

5

Орлиная песнь (нем.).

ОСТРОВ ЮЖНЫЙ

I. Очи земли

И снова смотрят фиалки,

Фиалки снова.

До сих пор не знал ты,

Что очи земли лиловы.

И. В.

Грезой, прозрачной как утро, Тайное ты постигаешь. Ты, как фиалки, мудро В синее небо взираешь. Ладан плывет, голубея, – Прах оставляется урнам… Разве забыли мы, фея, Что когда-то парили в лазурном?

II. Прогулка

Мы огибали дом полуразрушенный, Темнеющий сквозь заросли кустов; Ты шла, грустна. Таил твой взор опущенный Раздумья фиолетовых цветов. Легко стопа несла тебя, крылатая; Голыш, задетый, мчался под уклон… Мы говорили: здесь семья богатая Весельем наполняла старый дом. Мы говорили, что могучи эти заросли, Что вязы величавы, как нигде… Но наши речи, прерываясь, замерли, И я в глаза твои широкие глядел. Да, всё пройдет: холопы-победители Уйдут за барами… Все будут как земля! И только эти очи-небожители Прольют свой свет в лазурные поля.

III. Красная роза

Я сегодня принес тебе красную розу, Густо-красную розу – как кровь, Чтоб над ней твой младенческий рот улыбнулся И мечтательным очерком выгнулась бровь. От куста эту розу я срезал ножом: Непокорен и крепок зеленый был стебель. Мы прекрасное смело берем! Мы прекрасному молимся в небе… И когда белизну твоей груди Ярко-красный цветок озарил, Мне пригрезился остров южный, Где безумно я розы любил. Вспоминалось жемчужное море, Гул прибоя и пена у скал. Вспоминался мне голос напевный, Что когда-то меня окликал.

IV. Психея

Рука вознеслась и перстом, полным власти, Указала мне дали зеленых холмов, Указала березок струистые пряди И прозрачную ткань облаков. – Там ласточек много! – и, нежная, рея, Слетела улыбка с пурпуровых губ. – Ты опять покидаешь меня, Психея? – С тобой человек я, без тебя – только труп. – С каждым шагом – выше! С каждым мигом – свободней! – Так ветер научит меня танцевать. – На снежных вершинах я буду сегодня. – Я с ветром буду одно опять… Рука вознеслась и перстом, полным власти, Хоровод указала святых облаков, Указала мне молодость и вольное счастье И кубок железный бессмертных богов.

БАЛЕТ ИЗЫ ВАЛЛАТ

Свет раздражал вас электрический, Томила чуждая толпа… Вы волновались в артистической И репетировали па, Движенья белоснежных рук И веера волнистый круг. Как всё высокое опошлено, Когда скучающей толпе. Любя, несешь мечту полнощную И сердца рдяную купель. И всё же прелесть всепобедная Явила нам в урочный миг Какой-то мир, еще неведомый: И вихрем опьяненный лик, И негу хрупкого цветка В объятьях нежных ветерка. О, легкокрылая плясунья С душой, как горный эдельвейс! Как под рукой покорны струны, Прекрасному я предан весь.