– Тогда приказываю: не двигайся и позволь мне делать то, что я захочу.

Филипп снова засмеялся.

– С удовольствием подчиняюсь. – Он закинул руки за голову и тихо прошептал: – Шарлотта, любимая…

Она почувствовала, что сердце ее забилось быстрее. Ей очень хотелось прикоснуться к Филиппу – и в то же время хотелось просто им любоваться. В мерцающем пламени камина его обнаженное мускулистое тело казалось необычайно соблазнительным. Глаза же его пылали…

– Любимая, что же ты не соблазняешь меня? – спросил он с улыбкой, – Я жду с нетерпением…

И в тот же миг Шарлотта снова над ним склонилась. Немного помедлив, она легонько прикусила мочку его уха и тут же почувствовала, как мускулы его напряглись. Она провела ладонью по его щеке, затем принялась поглаживать плечи, грудь и бедра. Было очевидно, что ее ласки доставляли Филиппу удовольствие, однако он по-прежнему сдерживался. Чуть приподнявшись, Шарлотта заглянула ему в глаза, затем, легонько поглаживая плечи, стала покрывать поцелуями все его тело – от шеи до живота. Почувствовав, как он вздрогнул, она мысленно улыбнулась – все-таки ему не удавалось полностью собой владеть. Да-да, не удавалось! Теперь грудь его все чаще вздымалась, и казалось даже, что он стал дышать часто-часто – Как будто задыхался.

«Да-да, удалось!…» – мысленно ликовала Шарлотта; в эти мгновения она чувствовала свою власть над мужем, и ей даже казалось, что она способна заставить его стонать от страсти и желания. Да, она заставит его стонать! Она непременно этого добьется!

Собравшись с духом, Шарлотта провела ладонью по животу мужа и тут же, как бы случайно, задела пальцами его возбужденную плоть, горячую и твердую. В следующую секунду она замерла, затем подняла голову и взглянула на Филиппа. Он пристально смотрел на нее, глаза его все так же сверкали, а ноздри теперь раздувались при каждом вздохе. Но все-таки он не застонал, сдерживался…

«Ну почему он такой?!» – мысленно воскликнула Шарлотта. Ох, как же ей хотелось довести его до исступления, услышать его стоны и крики, почувствовать, как он вздрагивает от ее прикосновений…

Тут Филипп вдруг начал приподниматься. Потянувшись к ее руке, он отрывисто проговорил:

– Полагаю, что я уже вполне соблазнен.

– Нет! – Шарлотта решительно покачала головой. И тут же, обхватив пальцами его возбужденную плоть, шепотом добавила: – Еще недостаточно.

– О Боже!… – прохрипел Филипп, почувствовав, как губы жены коснулись его твердого подрагивающего ствола.

Содрогнувшись всем телом, Филипп сжал кулаки и стиснул зубы, с трудом удерживаясь от стона. Наслаждение казалось невыносимым, и вскоре он почувствовал, что больше не может сдерживаться. Мысленно воззвав к Богу, сатане и всем святым, которых только смог припомнить, он громко застонал и, выкрикнув имя жены и резко приподнявшись, уложил ее на спину. В следующее мгновение он уже лежал на ней, покрывая поцелуями ее плечи и груди. И теперь уже Шарлотта громко стонала и раз за разом выкрикивала его имя.

– Филипп, Филипп, пожалуйста!… – Она обхватила его ногами и впилась ногтями ему в спину, – О, Филипп!…

Приподняв голову, он заглянул ей в лицо. Глаза ее были закрыты, а голова металась по ковру из стороны в сторону.

– Филипп, быстрее!- снова закричала она – Умоляю!…

Он поцеловал ее в губы и хриплым шепотом проговорил:

– Любимая, открой глаза. Посмотри на меня.

Она открыла глаза, взгляды их встретились, и в тот же миг он стремительно вошел в нее одним толчком. Он не был нежен и осторожен – просто не мог себя сдерживать. Но Шарлотте не требовалась какая-либо сдержанность; раз за разом устремляясь ему навстречу, она громко стонала и пыталась как можно крепче к нему прижаться, когда он опускался на нее. В какой-то момент она вдруг содрогнулась всем телом и, вцепившись пальцами ему в плечи, громко выкрикнула:

– Я люблю тебя, Филипп!

Потом она еще несколько раз вздрогнула и, тихо застонав, затихла в изнеможении.

И почти в тот же миг Филипп вошел в нее последний раз и с хриплым гортанным криком излился в нее. А затем тоже замер, тяжело дыша.

После этого они долго лежали молча, и тишина, царившая в комнате, казалась оглушительной. Филипп легонько теребил пальцами локоны жены, а она, повернув голову, смотрела на пламя, пылавшее в камине.

Когда же он поцеловал ее в висок, она тихонько вздохнула и провела ладонью по его спине. Потом вдруг убрала руку и, взглянув на него с некоторым беспокойством, спросила:

– Я не сделала тебе больно? Ну… ногтями…

Он с улыбкой покачал головой:

– Нет, не сделала. Я ничего не почувствовал.

Она кивнула и, тоже улыбнувшись, снова стала поглаживать его по спине.

С минуту оба молчали, потом он вдруг спросил:

– А это правда?

Шарлотта тотчас же поняла, о чем речь, однако медлила с ответом. «Я ведь уже говорила ему… – думала она. – Неужели он не верит?»

Молчание затягивалось, и Филипп уже решил, что не дождется ответа. Но тут она наконец прошептала: