Сванидзе:Прошу прощения, я напоминаю, просто, всем…

Кургинян:Да.

Сванидзе:И вам, Сергей Ервандович…

Кургинян:Да.

Сванидзе:И Вашим оппонентам…

Кургинян:Так вот, вопрос заключается…

Сванидзе:Что сейчас в этой части мы обсуждаем влияние финансового кризиса на Россию.

Кургинян:Да, я все-таки договорю. «Да что вы там все, набедренные повязки, вы все хотите нас назад, в средневековье». Нет, мы хотим управляемого прогресса. Единство функционирования и развития, и устойчивости системы. И каждый раз, когда прогресс становится неуправляемым, это чудовищно… Это и есть катастрофа, это по определению катастрофа. Поэтому давайте обсуждать прогресс финансовых инструментов — управляем, мы держим его под контролем, мы на нем «едем», или он на нас? Это первое.

И второе, что чрезмерная либерализация как раз и приводит к тому, что мы теряем это. А теперь я хотел бы предъявить доказательство № 12.

Сванидзе:В доказательство чего, Сергей Ервандович?

Кургинян:Это доказательство того, чем именно стал этот кризис для России.

Сванидзе:Вы вопрос сейчас задаете оппонирующей стороне.

Кургинян:Да, спрашиваю. Хочу прокомментировать кривые эти попросить Андрея Нечаева.

Сванидзе:А-а, хорошо.

Кургинян:Как Вам кажется, эти кривые реальные? Их источник — данные МВФ. Они чуть-чуть сглажены.

Нечаев:Так, они собственно, подтверждают, подтверждают то, что я сказал. Только я не очень понимаю, почему они свидетельствуют о вселенской катастрофе, апокалипсисе и всяком прочем?

Кургинян:Сейчас я скажу, Андрей. Я сейчас скажу почему. Прежде всего, у нас спросили о России. Вы здесь видите ВВП, да?

Вот посмотрите на него внимательно. Там падение произошло в России — до минус 8 % с лишним. До минус 8 % валового продукта, по промышленности — до 18 %.

Теперь, посмотрите, где мы были до этого, и чем мы гордились. У нас было +8 %, и вот у других стран, Индия, Китай было так же, у Бразилии было пониже. И мы входили в некий БРИК. То есть довольно быстро развивающиеся страны — Бразилия, Россия, Индия, Китай. Мы из него вылетели.

А теперь посмотрите, что происходит как бы с нелиберальными экономиками. Экономика Китая…

Сванидзе:Это все, это все форма вопроса — да, Сергей Ервандович?

Кургинян:Да, да, я спрашиваю. У меня Андрей спросил, в чем интерпретация.

Вот Китай 12 %, оказалось 10 %. Экономика Индии — 8 %, теперь оказалось 9 %. Вот это свойство сильно зарегулированных экономик, не до конца либерализованых.

Вывод. Если мы хотим управлять прогрессом, мы отказываемся от либерализации, и делаем экономику этого типа. Если же мы хотим дальше кувыркаться в этих ямах, то мы будем еще либерализовывать экономику.

Сванидзе:Вопрос, вопрос.

Кургинян:Вы согласны с этим? Наверное, нет?

Нечаев:Я не очень понял — с чем я …?

Кургинян:Вот с тем, что я сказал.

Нечаев:Но, на всякий случай, конечно, нет.

Кургинян:Конечно. В любом случае. Понятно.

Нечаев:Если Вы говорите о том, что экономику не надо либерализовывать — я, безусловно, с этим тезисом абсолютно не согласен.

Сванидзе:Я Вам 20 секунд добавляю.

Нечаев:И вот в данном случае как раз эти кривые абсолютно ничего не иллюстрируют.

Кургинян:Почему?

Нечаев:Ну, во-первых, начнем с того, что в Индии более чем либеральная экономическая модель. Это первое.

Кургинян:Ой, ой, ой.

Нечаев:Второе, в Китае…

Кургинян:Тоже либеральная модель…

Нечаев:Очень низкая была стартовая база.

Кургинян:Понятно, понятно.

Нечаев:Понятно, что когда вы производите 1 фотоаппарат, а на следующий год 2, то у вас темпы роста вообще 100 %. Если вы возьмете душевые показатели Китая уже, картинка будет гораздо менее убедительна. И, самое главное. Самое главное, что в так называемых особых экономических зонах, где в значительной степени и сконцентрирован весь современный технологический и экономический потенциал Китая, проводится вполне современная либеральная рыночная экономическая политика. Правда…