Так что, Андрей Алексеевич … Во-первых, я не очень понимаю, конечно, что такое «нынешняя модель капитализма»? Но, давайте, каким-то простым, доступным и мне, я думаю, что и остальным телезрителям, образом ответим, что имеется в виду? Что рухнет? Что развалится? Какая будет катастрофа? Или, в общем, капитализм переживет этот кризис, как он пережил все остальные?

Нечаев:Я вот сразу скажу, что ни в мировой экономической науке, ни в мировой практике слово «капитализм», по-моему, как раз со времен цитированного здесь Карла Маркса, в общем, не употребляется. Это какой-то страшный анахронизм. Сейчас это рыночная экономика, которая пожинает все, и позитивные, и, увы, негативные плоды современного научно-технического прогресса, в том числе, гипертрофированного развития финансового сектора, о чем мы говорили в прошлой серии или на прошлом заседании.

Поэтому, как нельзя остановить прогресс, так нельзя остановить развитие современного рыночного хозяйства. Да, этот кризис нас многому научил — и нас, и власти, и мировых лидеров, если анализировать ситуацию 20-ки (прим. Большая двадцатка, 20 лидирующих стран мира).

Да, наверное, будет больше регулирование финансовых рынков. Да, наверное, будет и должна быть больше международная координация экономической политики. Да, наверное, будет усилена контролирующая и вспомогательная, если хотите, роль международных финансовых институтов. Это все очень важные, но частности.

Млечин:А катастрофа-то будет, рухнет кризис-то?

Нечаев:Глобально, глобально мировая цивилизация не придумала, к сожалению, другой, более эффективной, или, к счастью, системы, чем рыночное хозяйство. Я всегда вспоминаю госпожу Тэтчер (прим: Маргарет Тэтчер, английский политик, бывший премьер-министр Великобритании), которая говорила, что социализм это искусственная надуманная система, говорила очень давно. Увы, история показала, что госпожа Тэтчер была права и оказалась провидцем. Но эта система будет постепенно модифицироваться. И в этом смысле хорошо, что есть кризисы. Потому что эти кризисы, как раз… Об этом в последнее время много говорили, что в китайском языке кризис изображают двумя иероглифами, один из которых — надежда. Вот кризис как раз дает сигнал, он говорит, в системе нужно что-то перестроить. Давайте перестраивать.

Млечин:Спасибо, Андрей Алексеевич. Теперь, если можно я обращусь — Евгений Петрович Бажанов, профессор, доктор исторических наук, один из лучших наших специалистов по Китаю.

Евгений Петрович, скажите, а разве в Китае не социалистическая экономика? Разве Китай не показывает, что есть другая экономика, государственная экономика, вот к ней мы и придем, она лучше, эффективнее, растет быстрее?

Евгений Бажанов— проректор по научной работе Дипломатической академии МИД РФ.

Бажанов:Вот, я выдам своих китайских друзей, ученых, которые мне все время говорят один за другим: «У нас в Китае социалистический капитализм — социализм на словах, капитализм на деле. А у вас в России капиталистический социализм — капитализм на словах, социализм на деле». И они этим очень гордятся.

Конечно, Китай имел полностью государственную экономику, занимался невероятными экспериментами. Такими абсурдными, какие, что называется, нам и не снились. Мы все, наверное, большинство присутствующих, помнит и «большой скачок», и коммуны, когда даже тарелки надо было сдавать в коммуну, и из общих тарелок всё это кушать. Хотели даже жен обобществить…

Значит, потом была «культурная революция» безумная и так далее. От всего этого отказались. И с тех пор движутся в сторону рынка. Без всяких разговоров. Вот как Вы правильно сказали, «капитализм» слово они не употребляют, только вот в таких шуточных разговорах. А так они движутся к рыночной экономике. И никакой кризис мировой, в Китае тоже проблемы сейчас возникли под влиянием мирового, их с этого пути не сбивает. Они даже так говорят, причем их руководители: «Мы как велосипедист, который должен все время крутить педали реформ в сторону рыночной экономики. На секунду остановимся — свалимся и обвалимся». Тем более, что в Китае внутренних проблем столько, сколько ни американцам не снилось, и может быть, даже нам не снилось. Учитывая их перенаселенность, учитывая экологические проблемы, этнические проблемы, идеологические проблемы, потому что, действительно, социализм на словах, и так далее.

Сванидзе:Спасибо. Время.

Бажанов:Поэтому, никуда они не собираются с этого сходить, как бы ни хотелось кому-то так говорить, думать, особенно тем, кому наши не нравятся реформы.

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас, Сергей Ервандович, Ваш вопрос свидетелям защиты.

Кургинян:«Капиталистический социализм», «социалистический капитализм», «рыночная экономика», нет? Андрей, а что Жак Аттали (прим. Жак Аттали, французский экономист, писатель и крупный политический деятель.) не говорит о капитализме?

Нечаев:Что, простите?

Кургинян:Жак Аттали не говорит, не называет слово «капитализм»?

Бажанов:Что, что он говорит?

Кургинян:И Джордж Сорос не обсуждает капитализм?

Нечаев:Нет-нет, ну, если мы о терминах — употребляйте.

Кургинян:Употребляют, ну да.

Нечаев:Я же…

Кургинян:Теперь… А что, Маркс перестал быть… Может быть, это что-то новое, я не знаю, перестал быть самым модным экономистом в Гарварде?