— Ой, — остановился около него Юра. — Как ты тут оказался? Ты же хотел заниматься…

Петя достал из-под рубашки учебник и помахал им.

— Вот он! Я буду заниматься на берегу.

Они вышли к морю, сняли рубашки и растянулись под солнцем. Петя открыл учебник и стал про себя читать, а Юра просто лежал и жмурился. Вдруг Петя улыбнулся и сказал:

— А знаешь, Юрка, как мы назовём свой мыс!

— Какой мыс?

— Вот тот самый, где мы сейчас лежим. Мы назовём его мысом Доброй Надежды.

И он объяснил, что на юге Африки есть мыс такого же названия. А назвали его так моряки, которые открыли Индию. Моряков всё время трепал шторм, а слева был обрывистый берег, у которого бурлил прибой. Наконец, море утихло, люди увидели, что обрывистый берег кончился и перед ними открылся новый океан. Это был Индийский океан. И в знак того, что у них появилась надежда открыть Индию, они назвали мыс мысом Доброй Надежды.

— Это-то я слышал. Но почему вот этот мыс мы должны называть мысом Доброй Надежды?

— Чудак ты, Юра! Представь, из Турции летят птицы, да? Летят день, два, и всё впереди море. И вот они видят наш мыс, да? Ещё далеко до него, а они уже свистят, пищат, кагачут, у них появляется надежда. Вот почему мы и назовём свой мыс мысом Доб; рой Надежды!

— А особенно, когда на мысе зазеленеет наш птичий городок! — приподнялся на локте Юра.

— О чём я и говорю…

— Вот здорово! — Юра даже привстал. — Перепёлки и разные кулики увидят наш птичий городок — и прямо к нам и опустятся здесь.

Братья снова занялись каждый своим: Петя взялся за учебник, Юра стал бросать в воду камни.

— Петя, смотри, сколько я блинов съем.

Юра нагнулся и пустил по воде камень, но он не стал скользить по воде, а булькнул — и всё.

— Эх ты, мазила! — засмеялся Петя и, встав, ловко метнул камень, который так и заплясал по воде.

Братья побросали ещё немного, когда Юра заметил:

— А ведь это Лара там ходит.

— Где? — живо спросил Петя.

Усыпанный галькой берег блестел до боли в глазах. Он тянулся далеко ровной каймой, пока не подходил к железной дороге, где скрывался в тени. Где-то там и была девчонка.

— Лара-а! Лара-а! — стараясь перекричать шум волн, звал Петя.

Девочка не слышала и продолжала идти по пляжу. Братья, на ходу надевая рубашки, побежали за ней.

— Ла-ра-а!

Наконец она повернула к ним лицо.

— Лара, ты знаешь, мы с Юрой решили назвать наш мыс мысом Доброй Надежды. Что, скажешь, плохо? Вот зазеленеет наш птичий городок, да? И полетят к нам птицы из Турции и Африки.

— …и из Кубы, — добавил Юра.

— Ну, может, и из Кубы, — улыбнулся Петя. — И каждая будет лететь и думать: «Вон наш мыс Доброй Надежды…»

— Это правильно, Петя, — сказала Лара, — только за городком надо смотреть, а то… По посадкам нашим кто-то ходит. Я увидела и побежала, а он сразу скрылся в кустах.

— А ну, пойдём! — решительно двинулся от берега Петя.

Шумя галькой, они поднялись на зелёную, покрытую зацветающими ромашками поляну, и пошли вдоль деревьев, которые уже распустились и весело поблёскивали молодой листвой. Из-за горы до них донеслось оглушительное карканье ворон. Юра знал, что вороны просто так кричать не будут. Он переглянулся с Петей и бросился на крик. Лара устремилась за ними.

— Ты знаешь, Лара, — говорил, запыхавшись и оглядываясь на девочку, Юра, — вороны эти очень умные. Раз они подняли такой крик, значит, встретили нехорошего человека или зверя.

— Правильно, Юра! — вскрикнул Петя. — Посмотрите!

Он показал на дуб, который одиноко стоял на горе. Над ним, как чёрные хлопья, кружились птицы. Они то и дело пикировали на кого-то и снова поднимались.

— Вы видите человека? — спросил дальнозоркий Петя. — Вон в промежутке между стволом и большой веткой.

Они быстро достигли этого дуба. Человек уже опускался. Каково же было их удивление, когда они узнали в нём Валю Бочкарёва!

— Ой, Валя! Ты что же здесь делаешь? — спросила Лара.

— Яйца ищет, — сказал Юра. — Что же здесь ещё делать?

Валя держал в зубах свою потрёпанную фуражку с оторванным козырьком и искал глазами, куда бы спрыгнуть. Он коснулся ногами земли и взял фуражку в руки.

— Видал? — спросил он Юру, показывая ему большое бледно-голубое яйцо. — Это — воронье.