В один из солнечных апрельских дней братья Улыбины услышали птичьи крики В них было столько радости и ликования, что ребята, задрав головы, стали искать виновников этого торжества. Но в сверкающем небе не было никого, и они поняли, что крики иду с мыса.

Братья спустились к реке и пошли тропкой вдоль берега. Утро было чудесным. Отблески от воды плясали на кустах. На выступающих ветках сидели зимородки и терпеливо ждали добычу. Когда ребята приближались к ним, они срывались и быстро улетали над водой, оставляя за собой светящийся синий след.

Братья прошли под мостом, и перед ними открылся вид на мыс. До чего же хорошо! Весь мыс оделся в зелёное. На той стороне реки могучие дубы, стоявшие всю зиму, как неживые, гордо раскинули зелёные кроны. Вавилонские ивы мели землю космами. Алыча прикрывала мелкими листьями уже заметную завязь плодов. Даже акации и те, наконец, покрылись резной бледно-зелёной листвой и зацвели белыми пахучими серёжками. И над всем этим царствовали катальпы: их, как снег, покрывали большие белые шапки цветов.

Ребята присвистнули и помчались между деревьев. Они бежали до тех пор, пока у них из-под нот не выскочила небольшая жёлто-зеленая птичка. Раскрыв крылья, она кувыркалась, словно не могла лететь. Братья погнались за птичкой, а она через несколько шагов взвилась и полетела, как ни в чём не бывало.

— Это что же она? — улыбнулся Петя. — То лететь не может, а то полетела…

— У неё, наверно, здесь гнездо… — сказал Юра и, нагнувшись, поискал в траве.

Солнце поднялось. Тень, которая всё время шла перед Юрой, стала короткой. На цветах летали нарядные шмели.

— А как поют-то? — сказал Петя, прислушиваясь к разноголосому пению птиц.

— Это они утром только так, — сказал Юра. — А потом замолчат до вечера.

Петя не видел птиц, а Юра замечал их на каждом дереве. Маленькие и большие, серые и яркие с остренькими носиками и огромными толстыми клювами, птицы кричали, ссорились, переговаривались, болтали о чём-то своём.

— Смотри, Петя, недаром мы построили птичий городок.

— А ты думал… — улыбнулся довольный Петя.

Снова у них из-под ног выскочила та самая птичка, за которой гонялся Петя. Она так же волочила крыло, так же кувыркалась. Петя устремился за ней, а Юра стал обыскивать под туей каждый сантиметр. Скоро он нашёл гнездо. Оно было сделано в небольшом углублении и сверху прикрыто прошлогодней травой. Как кибиточка. Сбоку в домик вёл крохотный вход, через который Юра увидел пять белых яичек с красноватыми пятнышками на тупых концах.

— Петя, смотри! Ты за ней погнался, а она нарочно тебя от гнезда уводит.

На другой стороне реки, из кустов, показался Валя. Он шёл один и, задрав голову, смотрел на деревья.

— Моргунок, иди сюда! — крикнул Петя.

Валя перебежал через мост и спустился к ним. Ребята показали ему гнездо. Валя сказал, что это пеночка, но какая, весничка или трещотка, он не знает, надо посмотреть на хозяйку гнезда.

Они отошли немного в сторону и уселись на траве, глядя на место, где ютился маленький птичий домик.

— Это пеночка-трещотка, — прошептал Валя. — Зелёная и над глазом жёлтая бровь. Потому её и называют ещё пеночкой-желтобровкой.

На цыпочках, так чтобы не потревожить больше желтобровку, они поднялись с земли и направились дальше.

— А это кто? — спросил Петя, уже забыв про ссору из-за вороньих яиц и признавая превосходство Вали в знании птиц, — Смотри сюда, Моргунок! — он показал на небольшую птичку, которая сидела на оголённой ветке и заливалась громкой песней.

— Ты что, не узнал? — засмеялся Юра. — Это же зорянка? Помнишь, она была с зябликами?

Зорянка перелетела на другое дерево, повернулась к солнцу и, приподняв хвост и опустив крылья, снова самозабвенно запела свою серебристую песенку.

Вдруг Валя остановился и начал рассматривать что-то на кусте акации.

— Ты что, Моргунок? — спросил Юра.

— Я? — словно опомнился Валя. — Ничего… Интересно, как расцвела акация…

Слова Вали показались подозрительными Пете. Подумаешь, акация расцвела! Нет, тут что-то не то. Петя вернулся к акации. С неё сорвалась и упала в траву птица. Петя увидел на кусте гнездо, протянул к нему руку и нащупал в тёплом гнёздышке четыре яйца. Он махнул ребятам, и они тотчас же подбежали к нему.