Шрифт:
– Не работает, что же еще.
– Совсем? Ай-яй-яй… Ну ничего. Сейчас много безработных. Сейчас мы его трудоустроим, так полагаю…
Старшая хозяйка ушла на кухню – все верно, нет ничего хуже чем толкаться попусту, заглядывая работающему мастеру через плечо. Девочка взяла книжку. Алексей пригляделся и удивился. «Астрономия наших дней», с ума сойти…
– Тебе сколько лет, Лариса?
– Семь.
– Гм… и давно ты читаешь такие книжки?
– Нет, не очень. Два года.
– Ого…
– А еще раньше я читать не умела, – она чуть улыбнулась. – Зато умела ходить.
Чекалов прикусил губу. Вот как… Мог бы и сам догадаться, кстати. Отчего бы это здоровой семилетней девчонке возлежать в полуразвернутом кресле, укрыв ноги пледом…
– А телевизор любишь смотреть?
Она помедлила с ответом.
– Не очень. Если мультики, и без рекламы… Только их все время с рекламой показывают.
– А фильмы?
– А фильмы у нас на кассетах есть. Старые, советские. Которые не про бандитов.
Чекалов только головой покрутил. Дети, они обычно в корень зрят. Поскольку современные фильмы снимаются исключительно про бандитов…
– А еще я люблю учебные, которые научно-популярные. Только они не все умные, и мало их.
Алексей расстроенно бросил на стол щупы тестера. М-да… Вот кто тянул за язык насчет немедленного «трудоустройства» сего ящика? Ладно, блок питания накрылся, это сравнительные мелочи. Все три нити накала в кинескопе пережжены, плюс блок разверток… Как любит говорить Гена – «нет-нет, только в морг!»
– Ирина Львовна, на минутку! – позвал он.
Хозяйка квартиры появилась в дверном проеме.
– Должен огорчить вас, случай тяжелый. Придется везти в мастерскую. Но вообще-то, сразу должен предупредить… Может, вам другой телевизор проще приобрести? Вы с мужем перетолкуйте…
– Не получится.
– В смысле?
– В смысле перетолковать.
Женщина смотрела прямо и чуть безразлично.
– Ушел он. Как там в песне: «богатая и смелая дорогу перешла…» Все теперь хотят жить безбедно и легко.
Чекалов вновь прикусил губу.
– Тогда так… Тут у меня машина у подъезда. Я увезу и через пару-тройку дней верну ваш агрегат. Живехоньким.
– И во сколько это станет? – теперь во взгляде Ирины Львовны преобладала настороженность.
– Вам крупно повезло, скажу прямо, – Алексей чуть улыбнулся. – Там у нас импортный телевизор валяется раскуроченный, место занимает. Трубка от него ни к какому нынешнему буржуинскому аппарату не подходит по габаритам, а в ваш шкаф и слона запихнуть можно. Так что возьму я с вас только за работу.
Полуголые ветви почти не задерживали солнечные лучи, и весь лес был буквально пропитан холодным, чистым золотым светом. Алексей задумчиво оглядел полянку, покрытую роскошным ковром – в еще зеленой траве густо пестрели разноцветные палые листья. Ну что ж… Место подходящее вроде. И очень хорошая для осени погода – тепло, тихо, ни ветерка… Во всяком случае, можно попробовать.
Он не спеша стащил с себя ветровку, затем рубашку. Сел в «позу лотоса», подставив нежаркому осеннему солнышку обнаженную грудь, обратив раскрытые ладони к небу, как учили. Сосредоточился…
… Какое это все-таки удивительное явление, лес. Мириады живых ростков, от могучих старых сосен до мелких травинок, тянущихся к солнцу, в упорной борьбе и в то же время странной взаимопомощи. Множество червей, жучков и паучков, кормящихся от той овеществленной зелеными ростками солнечной энергии и заодно выполняющие столь нужную для всего леса незримую работу – разрыхлить землю, перетащить семена, переварить ненужный листовой опад, чтобы вернуть всевозможные дефицитные элементы кормильцам-деревьям… Как люди, проплыла в голове отстраненно-абстрактная мысль. Совсем как люди…
Лес засыпал, готовясь к долгой-долгой зиме. Еще струились в древесных стволах соки, он явственно ощущал это… Но все это уже остатки былого изобилия. Откуда-то извне приплыла нечеловеческая, и даже не животная псевдо-эмоция, но мозг справился, и выдал внятный перевод – эх, парень, где ж ты был раньше… весной приходи, а сейчас – спать… спать…
Чекалов коротко выдохнул, возвращаясь к нормальному, человечьему восприятию окружающего. Прислушался к себе – м-да… Как там было-то, у Маяковского – «в грамм добыча, в год труды»? Спасибо тебе, добрый лес, но…