Шрифт:
Найдя наконец нужную дверь, Чекалов чуть улыбнулся. Право слово, хозяйка заведения явно понимает что-то в психологии. Да, стальная дверь тут также имелась, но сейчас была распахнута настежь, прижимаясь к стене. Вкупе с однотонной окраской это делало ее почти незаметной, и посетителей встречала совсем другая, внутренняя дверь, изящная и нарядная, с фигурными мутно-стеклянными вставками. Как теперь говорится, «вэлкам»…
В «предбаннике», вольно расслабившись в кресле и вытянув из-под дежурного столика длинные скрещенные ноги, облаченные в джинсы, сидела молодая женщина, явно не перевалившая тридцатилетний рубеж, и читала какую-то книжку, украшенную эзотерическими символами. Судя по всему, это и была хозяйка – во всяком случае столь вольготные секретарши встречаются достаточно редко.
– Здравствуйте. Вы будете Майя?
Женщина, вздохнув, отложила книжку, приветливо и светло улыбнулась.
– Здравствуйте. Ага, я.
– Майя… эээ…
– Просто Майя. Вы, очевидно, по объявлению…
– В точности так.
– Ну и замечательно. Алексей… эээ… Борисович?
Ого, подумал Чекалов, слегка опешив. Неслабо, совсем даже неслабо для начала…
– Да вы просто телепатка, честное слово. И меня научите?
– Чему смогу, непременно, – она легко засмеялась. Однако в глазах уже зрела, копилась некая настороженность. Неужто почувствовала?.. А, да что такого, ей-богу!
– Ну и замечательно, Майя… эээ… Александровна.
Она перестала улыбаться.
– Да-да… конечно… могла бы и сама догадаться… Ведь почувствовала, да думала, кажется только…
– И все-таки я попрошу принять меня в вашу группу, Майя, – он улыбнулся чуть виновато. – Ну надо мне… Дикий я потому что.
Она медленно кивнула, соглашаясь.
– Ну хорошо… давайте попробуем…
– … Н-дааа… Тут работы на пару месяцев без перекуров.
Бригадир-шабашник легонько ткнул пальцем в пласт штукатурки, бугром вспучившейся на стене ванной, и штукатурка охотно, без лишних капризов отвалилась, обнажая серый грязный бетон. Чекалов только вздохнул, соглашаясь с доводами.
Квартира, доставшаяся ему в подарок от черного риэлтора, на неискушенный взгляд здорово напоминала пещеру неандертальцев, обширную, сумрачную и грязную. Впечатление усиливал потолок со следами копоти – вне сомнения, тут некогда случился небольшой пожар, следы которого никто и не подумал заметать. Из всех пяти берлог в коммуналке лишь бывшая Володькина комната сохраняла некие признаки человеческого жилья.
– Ладно, – шабашник колупнул ногтем бурую эмаль ванны, судя по виду, много лет используемую в качестве емкости для засола капусты. – Сделаем мы тебе конфетку, хозяин. Матерьялы, какие надо, все найдем. Но это будет стоить.
– Сколько?
От услышанной цифры брови сами собой поползли вверх. Сумма была вполне сравнима с годовым бюджетом какой-нибудь Гваделупы.
– Маленькая проблема, слушай. Я не султан Брунея, и даже не князь Монако.
Шабашник усмехнулся.
– А ты найди средства. Ну сам подумай, пятикомнатная хата да в Москве… Бриллиант нуждается в отделке.
– В огранке, – машинально поправил Чекалов.
– Это у ювелиров, – не согласился бригадир, – а тут в отделке. Короче, думай. Как надумаешь, звони.
Проводив прораба, Алексей вновь задумчиво оглядел новоприобретенные апартаменты. Пощелкал ногтем по жуткого вида водопроводной трубе, облупленной и ржавой, вдобавок густо усаженной разномастными «хомутами». Трогать проводку, открыто и нагло змеившуюся по стенам на древних изоляторах-роликах он не решился – сквозь трещины в рассохшейся от времени резиновой изоляции угрожающе поблескивала голая медь.
Пройдя в Володькину комнату, Чекалов присел на край дивана – из всех помещений только тут оставалась кое-какая мебель. Потер рукой лоб. В принципе, если бы не благородный порыв при покупке «Нивы», денег на ремонт могло и хватить. Что ж, доброта наказуема, и нечего пенять самому себе…
В распахнутом настежь стенном шкафчике сиротливо валялась широкополая соломенная шляпа-брыль, невесть когда приобретенная прежним хозяином. Взяв шляпу в руки, Алексей сдул с нее пыль, задумчиво водрузил на голову. А может, оставить все так, как есть пока? Ну, подбелить-подмазать в особо мрачных местах…
Чекалов коротко рассмеялся. Определенно, он шарахается из крайности в крайность. Это уже мазохизм, это что-то сродни тому монаху из притчи, что помер от жажды возле ручья. А ну-ка!..
Заперев за собой дверь, он бегом сбежал вниз по лестнице, засунув руки в карманы. Москва не Гваделупа, и сумма, названная бригадиром шабашников, кому-то здесь покажется просто карманной мелочью.
Синие и красные неонки мигали поочередно, создавая неудобоваримую какофонию света. Вывеска над заведением тоже была неудобоваримая, во всяком случае, при таком освещении прочесть ее не удавалось. Казино, стриптиз-бар, ночной клуб?
Впрочем, какая разница…
Машин на довольно просторной стоянке перед заведением было чуть более дюжины, все как одна иномарки. Массивный охранник-амбал, развалясь в пластиковом кресле, дремал. Два водителя «джипов» негромко переговаривались, опустив боковые стекла. Больше ни души. Час ночи…