Но увитая виноградными плетьми арка выглядит таинственной и манящей, никто из-под нее не выскакивает, аромат оттуда идет тонкий, нежный, едва уловимо чувственный…

– Что за Холм? – потребовал Лоенгрин. – В нем в самом деле живут эльфы? Их кто-нибудь видел?

– Так го…во…рят, – сказал Нил, подбородок его прыгал, будто за него часто и сильно дергают невидимые руки. – Ужас…ное… нечести…вое… проклятое…

– Они выходят? – потребовал Лоенгрин. – Нападают на людей? Забирают скот? Грабят путников?

Нил помотал головой.

– Нет… Говорят, раньше выходили по ночам… завлекали неосторожных песнями… Совокуплялись и утром… уходили…

Лоенгрин пробормотал:

– Значит, никакого ущерба?

Нил сказал хриплым голосом:

– Да, но… с кем вот так эльфы забавлялись… те тосковали днем и ночью, а потом бросали даже семьи и уходили в этот Грот…

Лоенгрин смерил взглядом довольно приметную арку, теперь выглядящую солидной, массивной, прочной.

– А почему никто не вторгся туда отрядом? Человек двести рыцарей со священником разнесут не только холм, но и гору!

– Она незрима, – ответил Нил торопливо. – Из людей могут войти лишь те, кого допускают.

Лоенгрин смерил злым взглядом арку, огляделся. Лес как лес, никаких примет, а холм – тоже обычный лесной холм, на нем растут как деревья, так и кусты с травой, только вот ближе к вершине эта арка с темным входом и странными ароматами, что тянутся изнутри.

Он оглянулся на коня, вернулся и набросил повод на сучок. Конь презрительно фыркнул, Лоенгрин покосился на него и зацепил понадежнее.

Нил охнул:

– Ваша светлость?

– Угадал, – ответил Лоенгрин.

– Вы не шутите?

– Жди здесь, – велел Лоенгрин. – Если не вернусь через сутки, возвращайся в замок.

– Ваша светлость! – вскричал Нил. – Туда нельзя! Нечестивые эльфы…

Лоенгрин, не опуская обнаженного меча, подошел ближе, остановился под самой аркой, настороженный до предела. Незнакомые запахи стали явственнее, но чем больше он вчувствовался в них, тем больше понимал, что когда-то в детстве нечто подобное уже слышал.

Он сделал шаг вперед, сзади раздался топот, в спину сильно толкнуло. Он едва удержался на ногах, это Нил чуть не сбил с ног, ухватился за него и в страхе оглядывается.

За их спинами, где через арку виднелся лес, померкло, деревья растаяли, а затем исчез и сам увитый виноградными листьями проход.

По глазам ударил слепяще яркий свет, они отшатнулись и закрыли глаза ладонями, а когда проморгались, увидели, что мир залит светом яркого праздничного солнца, таким молодым и счастливым, словно сейчас первый день Творения. От крон высоких деревьев на землю падает кружевная тень, что кокетливо двигается взад-вперед, на цветах млеют сказочно огромные и яркие бабочки с дивными крыльями, даже стрекозы летают медленно, слабо жужжа слюдяными крыльями.

Лианы карабкаются по стволам деревьев, ветви мимоз свисают до земли, а впереди на тропе дремлют две газели, положив головы друг другу на спины, а когда Нил пошевелился, одна подняла веки и посмотрела на него ясными девичьими глазами с испугом и укором.

Справа в нескольких шагах милое озеро, в нем стоят, засыпая на солнце, журавли, цапли и еще странные очень яркие и красивые птицы с перьями розового цвета, которых Нил никогда не видел.

Легко пробежала крупная ящерица, настолько ярко-зеленая, словно вся выточена из живого изумруда. Нил рассмотрел еще парочку таких же рептилий, что высунулись из норок и рассматривают его любопытными глазами.

– Здесь… день? – прошептал Нил.

– Молодец, – заметил Лоенгрин. – Ты наблюдательный.

Их сапоги примяли роскошные цветы, из сломанных стеблей вытекает сок, остальные цветы непотревоженно качают красными, оранжевыми, пурпурными головками, одни уже распустились, другие вот-вот раскроют сочные бутоны размером с кулак… Дальше кусты от земли и до верха унизаны мелкими розовыми и белыми цветами, над ними вьются сказочно огромные и прекрасные бабочки, проносятся стрекозы, а еще дальше высятся огромные деревья, а дальше Лоенгрин рассмотрел очертания дворца, яркого и с блистающими стенами, словно выстроенного из чистого золота.

Лоенгрин пробормотал:

– Ну раз не встречают, давай сходим к их замку сами.

Слева зашумели кусты и красиво распахнулись так легко и свободно, что ни одна веточка не оказалась сломанной.

Невысокая миниатюрная девушка в очень легкой одежде и с распущенными волосами вышла, мило улыбаясь, а за нею на длинном поводу грузно появились оба коня, такие громадные, грубые и неуклюжие, от них сразу пахнуло конским потом, даже Нил почуял этот незаметный раньше запах.

– Нехорошо оставлять, – произнесла девушка мягким игривым голосом. – В лесу могут быть волки…