Шрифт:
* * *
Не медушник-цветик поит дрема Павечерней сыченой росою, И не крест — кладбищенский насельник, Словно столпник, в тайну загляделся — Мать-Планида на Руси крещеной От страды келейной задремала. Был ли сон, аль малые просонки, Только въявь Планидушке явились Петр апостол с Пятенкою-девой. И рекли святые: «Мать-Планида, Под скуфьей уснувши стопудовой, За собой и Русь ты усыпила! Ты вставай-ка, мать, на резвы ноги, Повести-ка Русь о супостате. Не бери в гонцы гуляку-Вихря, Ни сестриц Сутемок чернокосых, Ни Мороза с Зоем перекатным: Вихрю пляс, присвистка да присядка, Балалайки дробь — всего милее; Недосуг Сутемкам, — им от Бога Дан наказ Заре кокошник вышить, Рыбьи глазки с зеньчугом не спутать, Корзным стегом выпестрить очелье. У Мороза же не гладки лыжи, Где пройдет, там насты да суметы, В теплых пимах, в малице оленьей На ходе Морозушко сопреет, А сопрев, по падям, по низинам Расплеснется речкой половодной Звонаря же Зоя брать негоже, — Без него трущоба — скит без била, Зой ку-ку загозье, гомон с гремью Шаргунцами вешает на сучья; Ввечеру ж монашком сладкогласным Часослов за елями читает… Ты прими-ка, матушка Планида, Во персты отмычки золотые, Пробудившись, райскими ключами Отомкни синь-камень несекомый, Вызволь ты из каменной неволи Паскарагу, ангельскую птицу, Супротив стожарной Паскараги Бирюча на белом свете нету!..» От словес апостольских Планида Как косач в мошище, встрепенулась, Круто буйну голову здынула, Откатила скуфью за Онего. Кур-горой скуфья оборотилась, Опушь стала ельником кромешным, А завязка речкою Сорогой… * * *
Ой люди крещеные, Толико ученые, Слухайте-внимайте, На улицу баб не пускайте, Ребят на воронец — Дочуять песни конец, На лежанку старух, Чтобы голос не тух! Господи благослови, Царь Давид помоги, Иван Богослов, Дай басеньких слов, В подъязычный сустав Красных погрецов-слав, А с того, кто скуп, Выпеть денежек рубь!.. * * *
Тысчу лет живет Макоша-Морок, След крадет, силки за хвоей ставит, Уловляет души человечьи, Тысчу лет и Лембэй пущей правит, Осенщину-дань сбирая с твари: С зайца — шерсть, буланый пух с лешуги, А с осины пригоршню алтынов, Но никто за тысчу зим и весен Не внимал напеву Паскараги! Растворила вещая Планида, Словно складень, камень несекомый, И запела ангельская птица, О невзгоде Русь оповещая: Первый зык дурманней кос девичьих У ручья знобяник-цвет учуял, — Он поблек, как щеки ненаглядной На простинах с воином-зазнобой — Вещий знак, что много дроль пригожих На Руси без милых отдевочат. Зык другой, как трус снегов поморских, Как булатный свист несметных сабель, Когда кровь, как жар в кузнечном горне, Вспучив скулы, Ярость раздувает, И киркою Смерть-кладоискатель Из сраженных души исторгает. Третий зык, как звон воды в купели, Когда Дух на первенца нисходит, В двадцать лет детину сыном дарит, Молодицу ж горлинку — в семнадцать. Водный звон учуял старичище По прозванью Сто Племен в Едином, Он с полатей зорькою воззрился И увидел рати супостата. Прогуторил старый: «эту погань, Словно вошь на гаснике, лишь баней, Лютым паром сжить со света можно…» Черпанул старик воды из Камы, Черпанул с Онеги ледовитой, И дополнив ковш водой из Дона, Три реки на каменку опружил. Зашипели Угорские плиты, Взмыли пар Уральские граниты, Валуны Валдая, Волжский щебень Навострили зубья, словно 1ребень, И как ельник, как над морем скалы, Из-под камней сто племен восстало… * * *
Сказанец — не бабье мотовило, Послесловье ж присловьем не станет. А на спрос: «откуль» да «что в последки» Нам програет Кува — красный ворон; Он гнездищем с Громом поменялся, Чтоб снести яйцо — мужичью долю. 1915
Песни из Заонежья
146
Ax вы, цветики, цветы лазоревы,
(1914)
147
Вы белила-румяна мои,
(1912)
148
Западите-ка, девичьи тропины,
(1912)
149