– Ну естественно... то есть, конечно нет!.. Олег Георгиевич!

– Бросьте, Эша, здесь нечего стыдиться. Вы отличный практик, это одно из тех качеств, за которые я вас и нанял.

– В прошлый раз вы сказали, что наняли меня из-за того, что я...

– Значит, считаете, что дело не в ошейниках?
– Олег Георгиевич вернул разговор на прежний маршрут.

– Во всяком случае, когда я их надевала, все вокруг вызывало у меня такое же отвращение, как и раньше. И меня вовсе не тянуло повалить кого-то на землю и облизать ему лицо... Вы что, мои отчеты вообще не читали?!

– У меня было очень много дел, но непременно прочту сегодня вечером. У вас очень образный язык, правда, слишком много отступлений и жалоб на мою душевную черствость. Отсюда очень большой объем написанного.

– Большой объем развивает каллиграфию.

– Вы работаете на компьютере, - напомнил он.

– Это было образное выражение. Я хочу уехать отсюда, - злобно сказала Шталь.
– Отсюда я хочу уехать. Уехать отсюда хочу я.

– Продолжайте поиски. В Новгороде находится не менее двух Говорящих, а вы до сих пор не нашли ни одного. Это более чем странно.

– Почему бы одному из ваших детекторов не встретиться со мной? Я бы прогулялась с ним по улицам, и...

– Я вам уже говорил, почему это невозможно.

– Я не понимаю, - недоверчиво пробормотала трубка.
– Сева вел себя даже восторженно, когда говорил о других. Тетя Тоня вообще считала, что она единственная в своем роде, только Гриша болтал какие-то странности... С чего вы взяли, что Говорящие боятся друг друга?

– Примите это как факт, - Ейщаров покосился на Михаила, который, отступив назад, критическим взором осматривал сияющий чистотой джип.
– Кстати, мы проверили корм и шампунь, которые вы передали. Никаких химических добавок, которые могли бы вызвать подобный эффект. Сколько всего, вы говорите, было владельцев? Вы действительно проявили большое усердие, мой человек еле довез сюда ваши... хм-м, образцы.

– Можете утешиться тем, что я выглядела полной идиоткой, ходя по квартирам и скупая ошейники и собачьи сухари!
– огрызнулась Эша.
– Можете похихикать в своем роскошном кресле!

– Можете утешиться тем, что я сейчас не в кресле, а в гораздо менее комфортабельных условиях.

– Ну да, еще скажите, что вы сидите на подоконнике и ногами болтаете!

Ейщаров чуть отвел трубку от уха и недоуменно огляделся, потом спросил:

– Почему вы так решили?

– Это просто пришло мне в голову. Можно я уеду отсюда?

– Прекратите ныть, Эша! Что с вами такое в последнее время?!

– Я упала с дерева.

– Это не причина! Возьмите себя в руки, я вам для этого плачу достаточно.

– Я ничего не слышу уже две недели!

– Мы же уже обсуждали, что ваши неосновные способности, вероятней всего, срабатывают в минуту повышенной опасности.

– У меня нет желания подвергать себя повышенной опасности, чтобы проверять ваши теории о Говорящих с зоологическими принадлежностями!

– Вы совершенно распоясались!
– строго сказал Ейщаров, лицом совершенно не соответствуя тону голоса.
– Вероятно, мне следует избрать более жесткий способ общения с вами.

– Вы приедете и отхлещете меня своим бумажником?

– До свидания.

Хмыкнув, он положил телефон на подоконник, вытащил из кармана сигаретную пачку, заглянул внутрь, снова хмыкнул и смял пачку в тугой комок. Прищурился, оценивая расстояние до Михаила, который ногтем счищал что-то с ветрового стекла, потом размахнулся и швырнул комок. Тот, пролетев по высокой дуге, отскочил от взъерошенной шоферской головы, Михаил встрепенулся, задрал голову и изумленно воззрился на небо. В кабинетную дверь деликатно постучали, потом она отворилась, и Ейщаров, не поворачивая головы, попросил:

– Нина Владимировна, организуйте мне, пожалуйста, кофе. И у меня закончились сигареты.

– Это не повод, чтобы покончить с собой, - укоризненно сообщил секретарский голос.

– Если человек решил посидеть на подоконнике, это еще ничего не значит.

– Человек вашего положения не может сидеть на подоконнике своего офиса просто так, - заметила Нина Владимировна, ставя на стол подносик с кофейником, сахарницей, чашкой и блоком сигарет.
– Вас отлично видно с улицы. Может, и далеко не все знают вас в лицо, но если кто узнает... Вас и так считают странным. Вы состоятельны, незаметны и ведете обычный образ жизни. В современном обществе это странно.

В этот момент Михаил, углядев в окне Ейщарова, весело заорал на всю улицу:

– Олег, не делай этого, давай поговорим!

– Извините, что сообщаю вам это, - ледяным тоном произнесла секретарша, - но ваш шофер идиот.

Олег Георгиевич весело прищурился в ее сторону:

– Именно поэтому он уже неделю прикуривает от моих сигарет и у него начинается нервный тик при виде зажигалок и спичек?

– Ничего об этом не знаю!
– заявила Нина Владимировна и ретировалась.