– Потому что левая баба может сделать так...
– Эша потянула пакетик с шариками из кармана, и Зюзя отчаянно замотал головой. Она с трудом сдержала смешок, мыс-ленно проговаривая услышанную фамилию. Карташов, Карташов... распространен-ная фамилия, но не в этом дело. Где-то она уже встречала эту фамилию... совсем не-давно... и это было очень важно. Но где? В любом случае, результат один - Зюзя ни-как не тянет ни на Говорящего, ни на пособника Говорящего, и все ее действия ни к чему ни привели.

– Ладно, - Шталь встала, - ваши внутренние трения меня не касаются. Только ска-жи, какие еще странные колтаковские неприятности списать на тебя, чтобы я не за-бивала себе голову и свой третий глаз.

– Только паук, - Зюзя снова закашлялся.
– Я больше ничего не делал!

– В таком случае, думаю, мы сохраним наши маленькие секреты в тайне - я твою паучью шалость...
– Эша застыла, потом, ругнувшись, начала рыться в своей сумке одной рукой, вторую вытянув ладонью вперед и повелев: - Не вставать!

– Да я сижу, - удивленно пробормотал он, опасливо глянув на ладонь. Эша выта-щила записную книжку, торопливо пролистала ее, после чего сменила угрожающую ладонь на угрожающий указательный палец.

– Роман Васильевич Карташов... одна из крупнейших саратовских фирм, зани-мающихся грузоперевозками... он что - умер?!

– Ну да, Ромка... ну да, умер... а что такое?

– Когда он умер?

– Я ж сказал - недавно! Ну, кажется... недели две назад, не раньше.

– А что случилось?

– Горло ему перерезали, вот что случилось!

– Это плохо...

– Ну так, я думаю - плохо!.. А Ромке - хуже всех! Странно - с его-то охраной...

– Раз ты помощник Влада, то наверняка хорошо осведомлен о его делах.

Зюзя угрюмо заметил, что нет такого человека, который хорошо осведомлен о де-лах Колтакова. За время разговора, сидя на полу, он успел слегка отдохнуть, его глаза стали проясняться, и Эша уловила, что от испуга и ошеломленности Зюзя начинает переходить в фазу удивления тем фактом, что он, человек мощных габаритов и с бо-гатым жизненным опытом, слушается какую-то девчонку и даже откровенничает с ней на серьезные темы. Нетрудно было предположить, что последует за этой фазой, и Шталь поняла, что пора сворачиваться.

– Я тебе назову несколько имен и фамилий, а ты скажешь - знаешь ли кого-нибудь из них. Просто скажешь - это совершенно все.

Зюзя пожал плечами, потом кивнул, и Эша прочитала данные жертв предполагае-мых Говорящих-предполагаемых вымогателей - и живых, и покойных, которые она переписала из бумаг Ейщаров. Зюзя старательно выслушал, утирая мокрое от пота лицо.

– Последние трое, - буркнул он.
– Мы вели с ними дела в разное время... ну и по-том иногда пересекались. Деловая дружба, так сказать... А в чем дело?

– Именно последние трое?
– переспросила Эша почти жалобно.
– Санаев, Гильман и Мусиенко . И плюс Карташов. Так, хорошо... вернее, совсем нехорошо. Здесь есть компьютер, Интернет, телефон...

– Там, - озадаченно сообщил Зюзя, вытягивая руку в направлении одной из ком-нат.
– А в чем де...

– Там, так пошли, чего ты расселся?! Вставай, вставай, - подскочив, Эша суетливо начала его подталкивать, и Зюзя, окончательно растерявшись, покорно поднялся.

– Слушай... я конечно, понимаю, что ты эта... с магическими заскоками... но есть же предел всякой...

– Ты их знаешь... значит, можешь с ними связаться?! У тебя же есть какие-то кон-такты? Позвони им...

– Контакты есть, но с ними чаще Влад общался, не я... Что я им скажу?

– Да что угодно! Спроси, как здоровье, как дела...

– Да они меня могут послать...

– Неважно, главное убедись, что они... в общем, что они еще есть.

– Ты такая же шизанутая, как и Влад...
– начал было Зюзя, но тут Шталь выхвати-ла пакетик с шариками, и Зюзя, сделав ладонями отталкивающий жест, устремился в комнату. Эша встала в дверном проеме и, привалившись к косяку, принялась ждать, подбрасывая пакетик на ладони. Шарики стукались друг о друга, и заплывший глу-бокими складками затылок Зюзи нервно подергивался в такт этому стуку.

Через некоторое время он повернулся, вяло ткнул пальцем в кнопку, отключая спикер, потом уронил телефон на стол и, сжав ладонями виски, уставился на Эшу.