Пауки, да и прочие насекомые - та часть мира, которую она всегда воспринимала, как нечто омерзительное, ядовитое, вредное, жуткое или просто надоедливое. Лишь на немногих можно было спокойно смотреть, при встрече же с прочими в ход шли сложенная газета или тапочки. Эту часть мира нельзя понять, с ней нельзя прими-риться и договориться с ней тоже нельзя. За свою жизнь она перебила уйму предста-вителей этой части мира.

Но пауку страшно?

С вещами тоже нельзя было договориться. Раньше дикостью было даже предпо-ложить такое! Но теперь все навыворот... Одушевленное и неодушевленное... нет, теперь она не знает истинных границ. А пауку страшно.

Удивительно, чем сильнее Эша ощущала чужой страх, тем менее страшно стано-вилось ей самой, и в какой-то момент она осознала, что держать паука ей уже не столько страшно, сколько неприятно. Она попыталась почувствовать что-то еще, как это происходило с вещами, но так и не ощутила ничего, кроме страха. Верно, с жи-выми существами было как-то по-другому...

– Ну вот...
– пробормотал, наконец, человек, закрывая флакончик с клеем, - теперь давайте ее сюда.

Он бережно вынул паука из пальцев Эши и унес куда-то вглубь комнаты, крикнув через плечо, чтобы та пошла на кухню и немедленно вымыла руки. Эша подчини-лась, вновь совершив нелегкий поход между рядами паучьих обиталищ. Когда она вытирала руки, человек вошел в кухню и, с тяжелым вздохом опустившись на стул, достал из-под стола бутылку коньяка. Шталь, потянувшись, отняла коньяк и, сделав несколько шумных глотков, брякнула бутылку на стол.

– Спасибо тебе, - человек подпер подбородок кулаком, тоскливо глядя куда-то пе-ред собой.
– Правда... вряд ли она выживет. Разрыв небольшой, но... Упала со шка-фа, представляешь, полезла на шкаф, дурочка... Я иногда выпускаю погулять...

– Вы отпускаете своих пауков погулять?!
– Шталь снова схватила бутылку и на всякий случай забралась на стул с ногами.

– Только неопасных и медлительных... иногда, - человек потер острый подборо-док и наконец удостоил Эшу тусклого взгляда.
– Кстати, ты кто?

– Я... э-э...
– Эша вытащила сигарету, заметив, что ее пальцы все еще дрожат. Че-ловек замотал головой.

– Здесь нельзя курить! Они не любят дыма.

– Я пришла узнать, есть ли у вас огненно-коленные мексиканские...

– Разумеется есть, но они не продаются, - человек вздохнул и приложился к бу-тылке.
– На продажу будут где-то через полгода. Весь молодняк я сдал три месяца назад.

– А, - Эша вытащила телефон, - вот это... посмотрите, это похоже на молодняк? Я в этом совершенно не разбираюсь... вы можете сказать, какого возраста этот паук?

Человек посмотрел на фотографию, глубоко вздохнул и, закрыв лицо ладонями, неожиданно разразился громкими рыданиями.

– Что случилось?
– испуганно спросила Шталь и, не решившись спустить ноги на пол, потянулась через стол и тронула хозяина дома за плечо. Тот выглянул из-за сло-женных ладоней - мокрое от слез лицо с покрасневшим носом казалось еще более худым, чем раньше.

– Он мертвый!

– Ну да, конечно... ой, то есть!.. тьфу!..
– Эша облегченно осела обратно на стул.
– Понимаю, вы расстроены. Но кто-то оставил... или забыл...

что ты мелешь, Шталь, птицеед не декоративная собачка и не зонтик, с ним не хо-дят в гости!

возможно, решил пошутить и... в общем, мой друг, который нашел вашего паука, не-чаянно...

– Он не мой!
– перебил ее человек неожиданно злобно.
– Этому пауку года три, не меньше! Посмотрите на его лапы! Я же сказал, что сдал молодняк, а до этого... Я продаю их в магазины! Это они несут ответственность, а не я! Огненно-коленные птицееды - мирные, безобидные создания, и если у какого-то идиота оказалась ал-лергия, то это вообще не мои проблемы! К тому же, это все равно не мой паук! Все мои - на месте! Я - не единственный в городе, кто держит пауков, так что не нужно на меня опять все сваливать! Вы мне это не пришьете!

Эша, подумав, сказала:

– Неужели? Вы нас недооцениваете.

Интересно, кого?

– И конфисковать моих пауков у вас не выйдет! Лучше б настоящими преступни-ками занимались!

А-а, вот вы о ком!

– А не доставали меня своими проверками!

Да ладно, ладно...

– Я вам еще тогда сказал - и повторю - я никогда не занимался хуахинскими пти-цеедами! Я их не только не разводил, я их даже не держал! Разумеется, у меня есть ядовитые экземпляры, довольно опасные, но я профессионал! У меня есть кобальто-вые, есть шриланкийские украшенные, есть голиаф, у меня даже есть самка металли-ка, совершенно бесподобная... но хуахинских никогда не было! Я не считаю их ин-тересными, хоть это и один из самых крупных азиатских...
– в этот момент воздух в легких арахнолюба иссяк, и он, запнувшись, начал быстро дышать, нервно дергая се-бя за пальцы. Эша, покрутив в голове узнанное так и эдак, осторожно произнесла:

– Вы уверены, что не знаете, откуда взялся ху... хуахинский птицеед, укусивший того человека? Прошло не так уж много времени...

– Да, год, по-вашему, это немного?! Слушайте, я вам уже дал длинный список, от-станьте от меня! Я не знаю, откуда взялся тот паук, и кто ему его подсунул! Может, он его сам где-то купил и, ни черта в этой области не смысля, тут же сделал ошибку! Может, ему его неправильно определили! Это очень быстрые и агрессивные пауки, они требуют внимания, умения и крайней осторожности! В конце концов, этому типу повезло, что он выжил и не потерял руку! Вам известно, что такое паучий токсин?!