Весельчак оттянул ткань камзола на груди и продемонстрировал герб: три золотых стрелы и одна красная на зеленом поле.

Распрощавшись с неунывающим рыцарем из Кавальга, компания продолжила путь по лесу.

–  Славный человек, хотя и глупый, - заметил Морт.

–  Ага, славный, - буркнул Туйвин.
– Он теперь поймает мальчишку, который виноват лишь в том, что в полном соответствии со всеми обычаями и законами поступил в ученики к серому магу. Потом этот душевный рыцарь мальчишку вздернет и хорошо, если тот отделается так просто, без кнута и раскаленного железа. Господин же любит развлекаться!

–  Он дитя своего века, Грайлок нынче таков, и он таков. А хорош он потому, что не стал злиться на меня.

–  Так он же сам виноват, - встрял Махаба, который до сих пор был вынужден помалкивать.

–  Вот именно! Здесь тебе не Лайвен, где греха боятся. Моя ущербная память подсказывает мне, что человек более всего склонен к злобе и несправедливости, когда виноват сам. Верно, Туйвин?

–  Истинная правда, ваше императорское величество! Не слушайте лайвенцев, я жил среди них, я знаю этот лицемерный народ! Если бы не страх перед повторением Долгой Зимы, они были бы первейшими грешниками!

Махаба, едва услышав эту тираду, вскинулся и приготовился произнести резкую отповедь, но не успел - совсем рядом с проселочной дорогой, по которой ехали спутники, закаркал ворон. Звук был резкий, пронзительный и прозвучал слишком уж неожиданно. День был солнечный, погожий, в округе стояла удивительная тишина.

Топот копыт по дорожной пыли и бряцанье уздечек были самыми громкими звуками на дороге, и вдруг зловещий хриплый грай.

Ворон орал, сидя на березе, тоненькая ветка раскачивалась под ним, трещала и роняла ветки.

–  Проклятая птица!
– в сердцах выкрикнул Туйвин.
– Я уж думал, мы избавились от нее!

–  Ты думаешь, это тот самый ворон, который сопровождал Лайка?

–  А какой же еще! В лед бы ему провалиться! Черная тварь, вечно беду предвещает своим криком! Да он сам неприятности и кличет на наши головы! Гнусная черная пакость!

–  Может, он нас предупреждает?
– Морт вспомнил, что ворон поднимал шум именно тогда, когда ему грозила опасность. Должно быть, маг приучил, сделал из птицы караульного?

Махаба молча вытянул руку. Черный палец указывал на кусты под березой, на которой разорялся ворон. Ветки покачивались. Когда птица подняла крик, там кто-то шевельнулся, и листва до сих пор слегка дрожала. В кустарнике прятался зверь или человек, а когда над головой заорал ворон, он от неожиданности дернулся. Морт неспешным движением вытащил меч и двинул коня к кустам. Ворон тут же успокоился и негромко каркнул - как показалось Морту, в этом звуке чудилось удовлетворение.

Человек поступил именно так, как добивалась птица.

Кусты замерли, дрожь листвы шла на убыль, и, когда Морт остановился под березой, все уже успокоилось. Морт взглянул вверх, ворон переступил лапками на ветке и не спуская глаз с всадника. Морт раздвинул острием меча ветки, под ними обнаружился человек.

–  Мы тут в прятки играем, и ты продул, - заявил Морт, - вылезай.

Когда незнакомец выбрался из кустов, оказалось, что это совсем юный парнишка, лет шестнадцати или около того. Одет он был в рубаху и брюки из недорогой ткани, добротными были только его башмаки - потертые и запыленные, как у того, кто много странствует пешим. Был он тощим, невысоким, светловолосым и с вздернутым носом - обычный молоденький элериец. Приятели Морт подъехали ближе и остановились, разглядывая пацана. Тот исподлобья смотрел на всадников, в конце концов его взгляд остановился на Махабе - из всех троих эйбон показался ему самым интересным.

–  Ты местный?
– спросил Морт.

–  Ну.

–  Из ближайшей деревни?

–  Ну.

–  Если еще раз ответишь "Ну", получишь подзатыльник. Как деревня называется?

Парень замешкался с ответом, потом быстро выпалил:

–  Зеленые Лужки!

–  Не местный, значит, - подытожил Морт.
– И откуда ж ты такой взялся?

–  Почему в кустах сидел?
– присоединился к допросу Махаба.

На первый вопрос найденышу отвечать не хотелось, он ухватился за второй и принялся скороговоркой трещать:

–  Иду я, это, по дороге, а тут всадники, вы, то есть. Ну, это, я подумал, разбойники, и в кусты! Очень уж у вас, дяденьки, вид грозный, я испугался. В кустах, это, лучше пересидеть, мало ли, что за люди. Я, это, думал, проедете себе, я из кустов вылезу и дальше пошагаю.

–  По дороге?
– уточнил Махаба.
– Ты говорил: "Иду я по дороге…" - "Это", - подсказал Морт.

–  Здесь нет дороги, - гнул свое эйбон.
– Она в стороне, вон там.

–  Послушай, парень, - подхватил Морт, - я, конечно, не очень высокого мнения о своем теперешнем наряде, но неужели мы похожи на разбойников?